Наёмник
Шрифт:
– А ты не подахренел ли, нет? – Покрылся красными пятнами парень
– Да нет Осло, это ты…
– Э, ну хватит там! – вмешался Гур, так как слушать эту перепалку никто из взрослых не собирался. А её слышали все, но мой отец не мог вмешаться так как это было не совсем корректно, Бром промолчал по той же причине, а Гур спокойно мог сделать такое замечание. Так что дальше шли молча, лишь Осло время от времени бросал на меня злобные взгляды.
Таким Макаром мы добрались до поля. Дорога заняла примерно час, после чего мы рассредоточились и принялись за работу. Каждый из нас знал, что ему делать, уже сработались за столько
Взмах, удар, подтянуть… Взмах, удар, подтянуть… Отойти чуть в сторону и снова: Взмах, удар, подтянуть… Так длилось уже не один час. Я шёл в одну сторону, создавая высокие бугорки, а на встречу мне, с противоположной стороны двигался другой, делая тоже самое, так мы окучивали ряд, за рядом, час за часом. В какой-то момент руки устали на столько, что поднимались с трудом и только тогда я оторвался от монотонной работы и оценил проделанный труд. Ну что ж, не плохо. Почти шесть рядков, а они тут длиннющее, соответствуют стандартам поля, так сказать.
Медленно направился обратно. Пройдя между рядками картошки, вышел на зелёную полянку, с несколькими деревьями, у одного такого уже собрались и остальные работнички. Они болтали, пили воду и чем-то перекусывали. Скорее всего свежий хлеб уплетали, мягкий, ароматный… В желудке заурчало, и я прибавил шаг.
Данная полянка шла длинной, зелёной полосой вдоль всего поля, в ширину она была метров семьдесят, а за ней начинались новые поля на которых работали другие семьи, из-за того, что здесь было крайне мало деревьев, отсюда было прекрасно видно работников на соседних полях.
Я подошёл к «стоянке» и попытался обнаружить свой заплечный мешок, в котором была вода с едой рассчитанные мне на весь день, а нужно сказать, что прошло лишь полдня и до заката было ещё далеко.
– Осло, ну ты как ребёнок – вздохнул я – ну сколько можно, где мой мешок?
– Какой мешок? – сделал он вид будто не понял, при чём даже брови в удивлении поднял – С едой что ли? Так мне то от куда знать, ты потерял, ты и ищи – ухмыльнулся он, вгрызаясь зубами в свежий хлеб, который в свою очередь аппетитно захрустел своей хрустящей корочкой.
«Идиот» - подумал я, и стал прощупывать пространство на предмет своей сумки. Волны силы разошлись волной во все стороны, как рябь на воде от брошенного камня, вскоре искомое было найдено, недалеко, между рядками на соседнем поле. Я протянул руку и все узрели как из зарослей картошки вылетел мешок и приземлился мне точно в руку. Люди охнули увидев это, всё же смотрелось довольно эпически.
Осло же скривился, он то надеялся, что я буду бегать, искать, а получилось не очень хорошо, для него не хорошо, так как он потратил куда больше усилий, чтобы спрятать этот мешок, нежели я чтобы найти его. А всё от того, что спрятать его нужно было незаметно, без свидетелей, всё же мы все тут родня и не кто не стал бы молча смотреть как один издевается над другим. Кроме Осло конечно, но тут как говорится: «в семье не без урода». В моём случае было большим плюсом, что никто не знает, что я могу ощупывать пространство вокруг себя. Должны же быть у меня свои козыри в рукавах.
Не удержавшись, я сделал тоже небольшую пакость, так сказать произвёл свою маленькую месть. Сконцентрировавшись толкнул, пережёвываемую Осло, еду тому в глотку, от чего тот, не ожидая такой подставы, подавился и зашёлся в кашле.
–
– Это… Кх-Кх… Он… Кх-Кх – указал на меня Осло, при этом откашливаясь.
– Ну да, Осло как всегда винит меня во всех бедах – скривился я, будто и правда не причём.
– Действительно, Осло, ты бы заканчивал винить во всех неприятностях Пабло – Сказал Озберг.
Осло посмотрел на него, а потом перевёл взгляд на всех остальных. На их лицах он увидел неодобрение и это не удивительно, ведь сколько раз Осло обвинял меня, при том безосновательно. Доходило даже до бреда. Ударился мизинчиком это я виноват, резко пошёл дождь, тоже я виновен, якобы воздействовал на тучи, хотя даже захоти я, то не достал бы до них. Споткнулся и упал, тоже я виноват. Таких обвинений было слишком много и неудивительно, что люди быстро перестали верить ему и сейчас, когда Осло действительно знал, что в том, что он подавился виноват я, ему никто не поверил. Он посмотрел на меня и увидел ехидство в глазах и злую решимость, честно сказать этот парень меня достал и мой взгляд не предвещал ему ни чего хорошего. Что же, хочешь войны? Будет тебе война.
***
– Ну что, все готовы? – спросил предводитель шайки разбойников, стоя на холме и глядя на село, расположенное под ними в двух километрах к юго-востоку.
– Конечно Роб, но ты уверен, что потянем? – Спросил сухой дедок, лет пятидесяти пяти. Здесь нужно уточнить, что в их времени мужчины редко доживают и до сорока, всё же не развитая медицина и регулярные войны делают своё чёрное дело.
– А что тебя смущает? – переспросил роб, вглядываясь в село.
– Ну всё же мы всего неделю назад разграбили деревню на севере, не боишься, что борон заинтересуется, а коли граф прознает, так и вообще жутко становится – прохрипел сухой старичок. Он был низенького роста, в поношенных одеждах, и сгорбившимся телом.
– Да какой граф? Тут борону дела никакого не будет до какой-то захудалой деревеньки, а ты граф говоришь! – рассмеялся предводитель. По сравнению со стариком тот смотрелся весьма внушительно: мощные плечи, мышцы, проглядывающие даже сквозь походное одеяние, а огромные руки, уж очень походили на массивные брёвна, такие же мощные и объёмные. Росту в этом человеке было все два метра, может даже немного больше, но тут не суть.
– Как скажешь – пожал плечами старичок и чуть опустил голову – ты тут вождь.
– То-то же. Ладно собирайтесь, солнце уже движется к закату, нам ещё ловушку нужно успеть подготовить, кхе-кхе – Усмехнулся Роб и отряд разбойников начал спуск вниз.
***
На удивление остаток рабочего дня прошёл спокойно. Я ожидал каких-нибудь пакостей от Осло, но тот, на удивление, держался подальше и не привлекал внимания.
«Неужто я так напугал его?» - мелькнуло у меня в голове, и я улыбнулся. А что приятно, этот засранец строил мне пакости всю мою жизнь, но я ни как его не трогал, вот он и зазнался, а тут похоже всё же до его тупой башки дошло, что я могу в любой момент сделать ему что-нибудь действительно неприятное и мне для этого даже подходить к нему не надо будет. Трухнул мальчик. Возникла даже мысль, может оставить его в покое? Но я решил, что нет, всё же эта зараза слишком много раз мне нервы трепала не знаю пока как, но я обязательно отыграюсь. Главное помягче всё же быть, а то покалечу его ещё ненароком.