Наемник
Шрифт:
— Ага, — выдавил из себя Джавдет и налил из бутылки еще один стакан воды. — Чего-то трубы горят — никогда такого не было…
— Ну так что, хочешь уколоться, чтобы поправиться?
Пациент уже хотел было сказать, что да, нужно бы уколоться, но, прислушавшись к своим ощущениям, с удивлением покрутил головой.
— Это… чего-то неохота, — сказал он и, тревожно ощупав живот, добавил: — Может, заболел я?
— Значит, не хочешь?
— Не-а.
— Ну тогда пока, Джавдет, если нужно будет, приходи, спроси
Джавцет поднялся на ноги и, прошаркав мимо Клауса и Лаки, вышел в коридор.
— Видал?! — с торжеством в голосе спросил Флинт, когда Джавдет хлопнул наружной дверью.
— Видал. Только зачем ты представил меня каким-то Бноцером?
— Это не важно, товарищ, он все равно больше сюда не придет — он здоров! — радовался Флинт. — Теперь ты мне поверил?
— Поверил, поверил, — кивнул Клаус и повернулся, чтобы уйти.
— Ну, теперь ты будешь меня охранять?
— От кого тебя охранять, Лаки? Тебе здесь никто не угрожает.
— А эта, которая поселилась напротив тебя, товарищ? Она встретила меня в коридоре и так посмотрела, что я обмер.
— Наверное, она узнала, что ты подсматривал за ней в душе.
— Да? А мне это не пришло в голову, — признался Флинт, потирая заросший подбородок.
68
Крытые железом ангары излучали накопленный за день жар, и стаи болотных мошек вились рядом с теплыми стенами, чтобы продлить свой хоровод еще на пару часов.
В сопровождении многочисленной охраны дон Эрнандо, Рене и Галлауз вошли внутрь огромного цеха и сощурились от яркого света прожекторов, которые стояли на балках под самым потолком.
Изнутри мастерская оказалась еще вместительнее, чем выглядела снаружи. Повсюду гудели ионные горелки, сыпались искры электросварки, визг шлифовальных машин временами заглушал все остальные звуки. Гости с интересом разглядывали промышленное оборудование, с помощью которого корабли дона Эрнандо превращались в коварных торпедоносцев.
— Имеются ли уже готовые суда? — поинтересовался Рене.
Инженер, присоединившийся к группе посетителей, указал на три стоявших на стапелях судна:
— Вот эти, мистер, уже готовы. Как только освободим канал, выведем их наружу.
— Хотелось бы посмотреть на аппараты изнутри.
— Пожалуйста, господа, прошу вас. И вас тоже, дон Эрнандо, — поклонился хозяину инженер.
— За приглашение спасибо, Боцо, но я на палубу не полезу — стар уже. А вы, господа, можете посмотреть, — вяло махнул рукой дон Эрнандо и поморщился от пронзительного воя шлифовальной машины.
Вслед за инженером Боцо Рене и Галлауз поднялись на палубу одного из судов и исчезли в носовом люке.
Воспользовавшись подходящим случаем, вечно подозрительный Пепито тут же подошел к дону и сказал:
— Дон Эрнандо, эти двое мне не нравятся. У меня нос,
— Пепито, сынок, я и сам знаю, что воняет, но сейчас эти люди мне нужны. Они много знают про настоящую войну, и они нам помогут.
— А потом? — нетерпеливо переспросил Пепито.
— А потом посмотрим, — неопределенно сказал Эрнандо.
Тем временем Рене и Галлауз спустились в трюм, и, едва инженер осветил фонариком установленное вооружение, им, как специалистам, все стало ясно.
Старик Эрнандо остался верен себе и приобрел самые старые, возможно подобранные на военной свалке, аппараты. Здесь отсутствовал механизм подачи, и как все это должно было заряжаться, было непонятно.
— Ну-ка, дай фонарик, — потребовал Рене и, выхватив его из рук Боцо, проверил сварные швы.
— Послушай, парень, какой же ты инженер? На полном ходу эти штуки просто сорвет давлением воды, и судно утонет!
— Хорошо, я скажу, чтобы швы усилили.
— А как же вы будете это заряжать? — спросил Галлауз.
— Наверное, вручную, — пожал плечами Боцо.
— Вручную? Двухсотфунтовую торпеду?!
— А что, втроем это сделать можно. Так сказал дон Эрнандо.
Рене снова посветил вокруг фонарем и спросил:
— А где будут складироваться боеприпасы? Здесь нельзя — совсем мало места.
— Там, — махнул рукой Боцо на стенку с большим вырезанным отверстием. Эти двое незнакомцев уже порядком его утомили.
— О, — заметив пробоину, невольно произнес Галлауз. — Кажется, я начинаю что-то понимать. В это отверстие они будут подавать торпеду. Здесь ее будут принимать и заталкивать в аппарат.
— Будет очень весело, — согласился Рене. — Двухсотфунтовая торпеда, смазанная водоотталкивающим маслом, в руках трех идиотов…
— Во время качки, — добавил Галлауз. Он представил, как торпеду роняют, она ударяется взрывателем и все судно разносит в мелкую пыль.
Рене угадал его мысли и сказал:
— Ладно, Боцо, пойдем смотреть склад боеприпасов.
Они прошли в соседний отсек и сразу же увидели парочку пыхтящих любовников, которые были так заняты своим делом, что даже не заметили света фонаря.
— Паола! — неожиданно вскрикнул Боцо, и любовники замерли. Они разомкнули объятия и испуганно уставились на невесть откуда появившихся людей.
— Паола!!! — еще громче крикнул инженер, и луч его фонарика задрожал. — Ведь ты клялась, что любишь меня!
Девушка быстро вскочила, натянула юбку и блузку, а затем как ни в чем не бывало стала укладывать длинные косы.
— Ты… Ты…
— Да успокойся, Боцо, — с досадой сказала она, — я ведь могла ошибаться…
В свете фонаря Паола словно кошка сверкнула глазами на Рене и Галлауза и выскочила из отсека, а ее партнер все еще стоял на месте и, поправляя одежду, оправдывался: