Наемник
Шрифт:
Группу Хофмана он узнал сразу. Они были одеты в кричащие майки, широкие шорты, а их лица закрывали огромные очки с разноцветными светофильтрами.
Двое из группы были увешаны фотои видеосканерами, а еще двое сгибались под тяжестью футляров с неизвестной аппаратурой. Почему они не сдали эти вещи в багаж, было непонятно.
— Добро пожаловать на Бристоль, мистер Хофман! — поприветствовал Дуглас спустившегося с града гостя.
— А, генерал Волентайн! — улыбнулся Хофман и пожал Дугласу руку. Главный инспектор и сопровождавшие
Заметив недоумение в глазах встречавших, Хофман хлопнул себя по лбу и сказал:
— Что, неужели я опять все перепутал? Вы не генерал Волентайн?
— «Генерал Волентайн» — это название отеля, в котором вы будете жить, мистер Хофман, — пояснил Берт Джуниор. — А это наш главный инспектор Сэмюэль Дуглас.
— Очень приятно, мистер Дуглас, — сказал Хофман и еще раз пожал руку начальнику бюро. — А кто ваши спутники?
— Это мистер Менакес, а это мистер Болеро. Они представляют в бюро аудит и контроль. А этот молодой человек отвечает за, связи бюро с общественностью.
— Вы так и будете здесь толкаться или дадите людям пройти! — проворчала пожилая дама, пытаясь протиснуться мимо людей Хофмана. Один из них повернулся к ней и спокойно сказал:
— Заглохни, старая…
— Прошу вас в лимузин — пора ехать! — первым нашелся Берт Джуниор, и гости, как по команде, ринулись занимать лучшие места.
По-видимому, у них возникли разногласия, и в салоне лимузина началась небольшая потасовка.
— Звери какие-то, — тихо сказал Болеро.
— Дикари, — добавил Менакес, и это был первый случай, когда его мнение совпало с мнением Лутса Болеро.
Продолжая удивлять хозяев, мистер Хофман занял место рядом с водителем.
— Мне нужно лучше прочувствовать дух новой натуры, — пояснил он, — а на переднем сиденье я буду прямо как перед просмотровым экраном.
Желание гостя — закон, и с Хофманом никто спорить не стал. Берт Джуниор, улыбаясь, сел между двумя парнями, у которых были тяжелые кофры с аппаратурой, а Дуглас, Болеро и Менакес устроились все вместе.
— Да, я забыл представить своих юных гениев, господа! — крикнул с переднего сиденья Хофман, когда автомобиль тронулся с места. — В синей кепке это Фри, в синей с красными полосками — Найк, девушку зовут Лу и еще одного вредного мальчишку — Дорди.
Представители Ассоциации заулыбались в ответ, а Дуглас сказал: «Очень приятно». Однако определить, кто среди четверых девушка и у кого какая кепка, было не так легко.
Машина выскочила из ворот порта и помчалась по узкому мосту. Это произошло так неожиданно, что гости невольно вскрикнули — после простора посадочного поля все как будто провалилось вниз и осталась только полоса дороги, ведущая к хаотически вздымающимся к небу небоскребам Грандвиллиджа.
— Уау! Какая натура! — воскликнул один из сотрудников Хофмана, находившийся справа от Берта Джуниора. — А почему все такое красное?
— Сними очки, дура, —
К его удивлению, Лу не обиделась и действительно сняла очки, а затем и кепку.
Ее голова оказалась голой, как бильярдный шар, и Берт решил, что для людей творческих такое отношение к собственной внешности является нормой.
— Мне здесь определенно нравится! — громко произнес Хофман, очарованный видами уходящих к горизонту болот и лиманов. — Я даже вижу отдельные кадры будущего фильма. Взрыв, вверх летит грязь, водоросли и дохлая рыба.
— Рыбы здесь нет, сэр, — бесцветным голосом обронил шофер.
— Да? А что же есть?
— Здесь много тритонов, — сообщил Джуниор.
— Ни разу не видел тритонов. Это такие саламандры?
— Скорее, они похожи на ящериц, — вступил в разговор Сэм Дуглас.
— Ага, — кивнул мистер Хофман, а потом спросил: — А ящерицы — это такие змеи?
— Это такие лягушки, — съязвил парень, обозвавший Лу дурой.
Машина въехала в город, изобилующий подвесными мостами, развязками и устремленными вверх конструкциями, которые поддерживали целые ярусы дорог.
— О, ну просто какой-то пирог с гвоздями! — восторженно вскричал Хофман. — А нельзя ли все это взорвать? — спросил он совершенно серьезно.
— Навряд ли, — проскрипел Менакес, — муниципалитет города будет против.
— Жаль, — вздохнул Хофман. — Обрушение этих грандиозных конструкций прямо в болото смотрелось бы очень эффектно.
Шофер покосился на ненормального гостя и свернул на очередной ярус. Взорам гостей открылась картина внутреннего городского залива, устроенного из отфильтрованной болотной воды. В некоторых местах берега залива имели отчетливые песчаные полосы, и создавалось впечатление, что это настоящая твердь.
— Так здесь все же есть земля? — спросил Хофман.
— Нет, эти частные песчаные пляжи насыпаны на металлические платформы. А твердая земля здесь далеко — сваи уходят на глубину более ста метров, — пояснил Джуниор.
— Ненавижу сырость, — произнесла Лу. — Там, где сырость, полно кусачих мошек.
— Это все, что ты можешь сказать? — спросил Хофман. — Что скажут другие гении? Фри, Дорди, сегодня вечером у меня уже должны быть первые наметки сценария.
— Будут, босс, — кивнул Дорди.
— Я так понимаю, мистер Хофман, что вам у нас нравится? — добрейшим и милейшим голосом уточнил главный инспектор.
— Да, пока мне все нравится: и все эти железки, и водоросли, и этот запах — решительно все, — активно жестикулируя, ответил Хофман. — Это не пустыня, где при малейшем ветерке песок набивается в глаза. Это не льды, где, присев, можно отморозить себе задницу. Это что-то другое. Думаю, мы будем снимать здесь, тем более что Верховный инспектор торопит меня. Не далее как неделю назад он снова спрашивал, не нашел ли я подходящей натуры…