Наемник

Бабкин Борис Николаевич

– Для развития памяти, – ухмыльнулся он и довольно нагло добавил: – Да и с деньгами у меня почти всегда затруднения.

Именно этот ответ, в сочетании со слухами о нем, должен был окончательно успокоить старика. Серов не ошибся. Любимов растянул тонкие губы в удивленной улыбке:

– Так ты на мне… – он закашлялся тихим смехом, – капитал нажить хотел! Ну и гусь!

«Нет, умница я. Правильно я ему кроссворд с чуть позже опубликованным ответом подбросил. Он ведь думает – сам ответ нашел, – одобрил себя Серов. – Правда, старик меня уже приговорил, но ухлопают только после выполнения того, для чего меня пригласили. Это что-то очень серьезное и важное для Петровича.

И скорее всего Сибирь, а то и подальше. Ведь в центре у него все схвачено. А за Уралом свои Петровичи имеются. И если придется проливать кровь, то для этого вполне подойду я. А Петрович не при делах будет. И волки сыты, и овцы целы. Это хорошо, что я ему нужен, тем более сейчас, когда он наверняка приговорил меня. Замечательно! С кандидатом в покойники он будет откровеннее».

– Остап Бендер, – вытирая выступившие от смеха слезы, говорил Любимов.

«Тебе, старый хрыч, в Большом театре играть, – мысленно посоветовал ему Серов. – Смеется до слез, а глаза внимательные, как у снайпера».

Сергей не ошибся. Хихикая, бормоча различные эпитеты вроде «вот мошенник», «шантажист начинающий», Любимов внимательно наблюдал за спокойно сидящим Сергеем. Ему хотелось понять, узнать, правду ли сказал этот профессиональный авантюрист, солдат удачи, или за этим кроется что-то большее.

«Правду, – внезапно успокоился Петрович. – Он авантюрист, а не аферист. Убрать его, конечно, придется. Так надежнее. А жаль». Уже несколько месяцев рэкетирам в Измайловском парке не давал работать Русский Ковбой. У Любимова просто не было времени, да, собственно, и желания заняться этим моложавым на вид, спортивно подтянутым мужиком в широкополой шляпе. Люди, с которыми воевал Ковбой, не принадлежали к числу его подданых. Так, частный «бизнес» с выплатой процентов за покровительство. Но несколько дней назад Серов отделал четверых боевиков из его людей. Те парни, довольно ловкие в драках, до сих пор были в больнице. После этого у Любимова возникла мысль сделать Ковбоя своим телохранителем. Удерживало чистое прошлое Серова. Но расправу с ним, как ни настаивали друзья потерпевших, Петрович настрого запретил. Как раз тут пропали курьеры с очень ценным товаром. Отодвинув все дела, Любимов занялся его поисками. Войны с дальневосточниками он не хотел – в этом случае больше терялось, чем приобреталось. Но и сделку сорвать Любимов не мог. Слишком велика была ставка. Кого послать для решения этого вопроса, он знал. Но, учитывая уже пролитую кровь, требовалось сильное, смелое прикрытие. Именно поэтому Петрович обратился к Архивариусу. И надо же! «Справочное бюро» по наемникам всех мастей предложило ему Серова, то есть Русского Ковбоя. А не верить Архивариусу, учитывая его прошлое… Собственно, похоже, что насчет тетради Ковбой сказал правду. Поэтому расправу с ним можно отложить до получения товара. Любимов убрал палец с кнопки. Руслана, конечно, жаль, но он слишком много слышал. Правда, убирать его надо после отъезда Ковбоя, иначе тот все поймет и предпримет какие-то свои действия. Кивком головы Любимов отпустил парня. Поглядывая на него с опаской, а на спокойно развалившегося в кресле Серова с уважением, Руслан быстро вышел.

– В общем, так, – брезгливо отодвинув тетрадь, начал старик. – Сейчас поговорим о том, в чем будет заключаться твоя работа. – Ожидая вполне уместных вопросов о причине – почему именно я? – или что-то подобное, Любимов замолчал. И Ковбой действительно спросил, но не то, что Петрович ожидал:

– Сколько?

– Что сколько? – как-то растерялся старик.

– Я получу, – небрежно уточнил Серов.

– Тебя не интересует,

почему и для какой работы тебя, пригласили? – невольно вырвалось у Петровича.

– Как я понял, с этим меня ознакомит человек, который появится здесь чуть позже, – засмеялся Сергей. – Или оплата тоже в его компетенции? – невинно спросил он.

– Действительно Ковбой! – вновь невольно восхитился старик, и лишь для того чтобы хоть как-то осадить этого уверенного в себе человека, довольно жестко добавил: – Работа очень опасная! И ты обязан ее сделать!

– Я понял это сразу же, в своей квартире, когда почувствовал ствол сорок пятого калибра между лопатками, – спокойно парировал Серов. – Именно поэтому, пока не посвящен в детали, я и хотел бы узнать цену. Ибо, если она меня не устроит, я не соглашусь.

– Пятьсот тысяч сразу, пятьсот по возвращении и сто пятьдесят тысяч сейчас, – раздался от двери женский голос. – Плюс командировочные из расчета тысяча в день. Дорога оплачивается нами.

– Вот и человек, – буркнул Любимов. – Знакомься. Ее зовут…

– Надежда, – смеясь, перебила старика женщина.

– Вот это номер, чтоб я помер, – пробормотал удивленный Серов.

Глава 11

– Завтра прилетает Лапа, – с этими словами в комнату вошла Фаина и увидела отжимающегося от пола Боярина.

– Отлично, – легко вскочил тот.

– Почему отлично? – не поняла женщина.

– Сто восемьдесят раз отжался, – объяснил свой восторг Иван. – Есть еще порох в пороховницах.

– Гора мускулов, – презрительно прищурилась блондинка. – Придется брать дело в свои руки. – Фаина шагнула к Боярину. – Ты слышал, что я сказала? Завтра прилетает Лапа.

– Делов-то куча, – ощерился в улыбке Боярин. – Встретим.

– То есть? – удивленно вскинула глаза Фаина.

– Шлепнем прямо в аэропорту, – засмеялся мужчина.

– И что это даст? – вкрадчиво спросила женщина.

– То, что надо, – уверенно ответил Боярин. – У Лапы в Магадане чува. По-русски Машка, а по-ихнему – Маркиза.

– Черт бы тебя побрал! – разозлилась женщина. – Ты совсем со своим железом память потерял. Я же тебе сто раз говорила, мы с ней знакомы как раз по Магадану. Я туда за мехами ездила. А Тамара и Жанна знали ее по институту. А я ее не знала, хотя и учились в одно время, – объяснила Фаина и тут же, посмотрев на Ивана, строго спросила: – Так будь добр, объясни, пожалуйста, зачем Лапу нужно убивать?

– Я начал, а ты оборвала, – огрызнулся Боярин и тут же вспомнил. – А-а. Короче, вот что, если в столице ухлопают Лапу, такое начнется. Маркиза – бабенка крутая, враз Москву своими боевиками закидает. А уж посланцев Петровича там, у себя, по кусочкам разрежет. Дай бог и самого, этого старого пса здесь пришлепнут, – мечтательно закончил он.

– А зачем Любимову убивать Лапу, если тот сам к нему приехал? – язвительно спросила Фаина.

Иван задумался: «Черт возьми. А ведь она права».

– А если он в чем-то подозревает Лапу, то просто отдаст его Страшиле, – продолжила женщина. – А уж тот узнать правду сумеет. К тому же, я думаю. Лапа не настолько глуп, чтобы, сорвав такой куш, совать голову в пасть разъяренному льву.

– Гад буду! – Боярин с силой ударил большим кулаком по столу.

– Не ломай мебель, – улыбаясь, попросила блондинка и, немного помолчав, требовательно спросила: – От Шакала ничего нет?

– Рано, – беспечно отозвался Иван. – Я уверен на все сто, что там все как надо. Теперь нужно мозговать о том, что делать нам. Вывезти такой товар оттуда почти невозможно. Так говорят все.