Наёмник
Шрифт:
Приказ же, полученный Омаром Роанкамом, был совершенно ясен: защита подданных Империи. Если кассилиане угрожают людям - к чёрту кассилиан! Клан чужих (да к тому же ещё и изгоев!) не имеет никакого права ставить себя выше людей. Но перехваченные погибшим лейтенантом переговоры между Императором Арнольдом и главами кланов Кассилии-III ясно давали понять, что никакой опасности людям не угрожало. Кроме того, Император приносил свои извинения, обещал выслать на Ранзамар-III Вторую десантную бригаду (для наведения и поддержания порядка), предлагал главам кланов прислать на планету свои войска и обещал передать на суд Кассилии-III всех виновных в кровавой резне, учинённой над мирными жителями планеты. Всё это живо напоминало провокацию (скорее всего - провокацию самих
Самым удобным выходом из этой ситуации являлось бы самоубийство, но генерал был не один, с ним сейчас находилась вся его бригада. Лучшие солдаты, лучшие офицеры. Те, кто пришёл в бригаду ещё зелёными мальчишками, те, кто закалялся в боях, кто варился в кипящей крови, вечно бурлящей вокруг Имперского десанта. Те, кто всегда с надеждой и верой смотрел на своего командира, кто готов был выполнить любой его приказ - даже ценой собственной жизни. И всего лишь нескольких секунд хватило генералу, чтобы отогнать от себя такое соблазнительное решение. Генерал считал, что на нём лежит ответственность за подчинённых ему солдат и офицеров - и тех полутора тысяч, что в данную минуту находятся на борту Имперского линкора «Таран», и тех семи сотен, что уже никогда не вернутся по домам, навеки оставшись в руинах города на Ранзамаре-III.
Поэтому решение своё он оформил в виде приказа: во-первых, так генералу было привычнее, а во-вторых, этим он снимал с остальных офицеров ответственность, которую те, по правде сказать, всецело готовы были бы с ним разделить.
С этой секунды Имперский линкор «Таран» сделался глух к любым вызовам из штаба, к любым приказам вышестоящих - ещё одно преступление, но это уже не имело большого значения. Линкор «Таран» медленно набирал скорость; под ним проносилась поверхность Ранзамара-III, но сейчас её было плохо видно - густое покрывало чёрного дыма надолго заменило этой планете покров белоснежных облаков. И покинув орбиту Третьей Ранзамара, линкор «Таран» взял курс согласно приказу генерала Роанкама.
Генерал всю жизнь был солдатом, и никогда даже и не мечтал о карьере политика или, тем более, государственного преступника. И он никогда не отдал бы такого приказа, если бы не случайное попадание торпеды, стоившее жизни одному из молодых лейтенантов его бригады.
О ресторанном зале вообще и об обеде в частности у Кирка ван Детчера сохранились самые расплывчатые воспоминания. Десантник, приученный питаться (именно - питаться!.. иное слово здесь просто не подходит) в основном безвкусным и невзрачным на вид полевым рационом, он был просто шокирован фейерверком местных деликатесов. Например, вина: тёмно-синяя густая жидкость, в которой время от времени вспыхивали яркие золотистые искорки; или бокал, наполненный глубокой мазутной чернотой, превращающейся от тепла ладони в ярко-алую пенящуюся субстанцию; или светло-зелёный напиток, в котором от лёгкого покачивания стакана возникали разноцветные пузырьки необычной кубической формы. Что же касается определения вкуса всего этого, то словарный запас Имперского десантника явно не был для того предназначен. Кирк мог сказать лишь одно: вкусно, очень. И о напитках, и о еде, одного только внешнего вида которой хватало, чтобы впасть в полнейшую растерянность. Чего стоило, хотя бы, блюдо, состоящее из едва заметно шевелящихся красных и синих шариков? А глубокая тарелка с густой жидкостью, по которой медленно дрейфовали крошечные водовороты? Ну, что касается блюда, угрюмо взиравшего на Кирка тремя серо-голубыми помаргивающими глазами, то пробовать его ван Детчер даже и не пытался.
Все эти изыски были заказаны отнюдь не Кирком - сам он вряд ли даже сумел бы произнести названия экзотических деликатесов. Тут уж постаралась Тайнис. Ван Детчер так и не понял, то ли она в силу привычки и правда
Тайнис как-то упомянула, что у неё на Картисе-IV свой небольшой бизнес - то ли организация туров в леса и горы планеты, то ли ещё что-то. Но за два дня, что видел её Кирк, Тайнис ни разу не отлучалась из отеля, ни с кем не встречалась и даже, кажется, ни с кем не связывалась. Хотя, может быть, у неё был очень хороший управляющий - кто знает? Во всяком случае, Кирк был твёрдо уверен, что первое впечатление (будто Тайнис зарабатывает себе на жизнь азартными играми) оказалось обманчивым. Достаточно вспомнить вчерашний день. Или позавчерашний. А судя по её словам, такие проигрыши у Тайнис скорее правило, нежели исключение. Впрочем, во время обеда все эти мысли Кирка беспокоили не очень сильно, ему вполне хватало забот, как именно и чем нужно есть то или иное блюдо, чтобы не выглядеть стопроцентным дикарём.
Что же касается предобеденного времени, проведённого с Тайнис, то оно оставило у Кирка воспоминания, определить которые одним словом было сложно. В памяти осели лишь полуприкрытые веками зелёные глаза, разметавшаяся по подушке копна рыжих волос, жар сухих губ и совершенно необъяснимое ощущение собственной ненужности. Кирку даже на миг показалось, что Тайнис его просто не заметила. Это было странно и неприятно, и даже, можно сказать, в какой-то мере унижало достоинство Имперского офицера, чёрт подери совсем...
Тайнис с Кирком была нежна, мила и обходительна. Но всё это носило какой-то неприятный оттенок заученности.
Она встретила Кирка в длинном платье синего цвета, оставлявшим открытыми руки и плечи. Платье было из обычной ткани, никаких тебе сверкающих и переливающихся узоров или украшений. И, как и вчера вечером, на лице Тайнис не было ни грамма так обожаемой почти всеми женщинами косметики. Это Кирку понравилось. Как и то, что тело Тайнис не было, в соответствии с веяниями нынешней моды, разрисовано фантастическими узорами.
В первые же часы своего с ней знакомства, Кирк сразу понял, чем его привлекает Тайнис - естественностью. Не красотой, не изысканностью, а именно естественностью. Которая совершенно не обязана быть изысканной или красивой. И которая, тем не менее, зачастую оказывается привлекательнее самой изысканной красоты.
Очевидно, что и Тайнис это превосходно понимала и очень умело этим пользовалась. Механизм, так сказать, естественного поведения был отработан у неё до мельчайших деталей. Каждое движение, каждый жест или взгляд - буквально всё работало на создание имиджа откровенной женщины. Женщины, в чьих словах не возникает сомнения, чьему взгляду безоговорочно веришь и чьи жесты кажутся такими простыми и очаровательными... пока не начнёшь приглядываться к их хозяйке пристальнее.
Может быть, Кирк ван Детчер слишком уж пристально приглядывался? Вероятно, да. И вероятно именно поэтому так скоро спала с загадочной красавицы вуаль привлекательности.
Кирк как-то слишком уж быстро начал подмечать все повторяющиеся жесты и взгляды. И всё это мгновенно разрушило очарование от общения.
Не стало уже естественной и простой женщины, которая захотела пообщаться с таким же простым офицером. Вместо неё оказалась... механическая кукла?.. О, нет! До подобного определения Кирк ещё не дошёл, хотя после двух часов в постели с Тайнис и был к тому чрезвычайно близок. Но то самое неприятное ощущение собственной ненужности возникло и крепло с каждой минутой. Словно бы Кирк был чем-то не очень главным во всём этом процессе. Всё равно как мытьё рук перед едой - обязательное и приятное действие, но совершенно не идущее ни в какое сравнение с удовольствием от предстоящего обеда.