Наемник
Шрифт:
Промокшие до нитки солдаты, утопая по колено в вязкой жиже, чуть ли не на руках тащили поминутно застревающие телеги обоза, чтобы хоть как-то помочь валящимся от усталости упряжным лошадям. Такие же мокрые офицеры срывали глотки, подгоняя норовящих увильнуть от своих обязанностей подчиненных. Полковники и генералы с мрачными рожами смотрели на это унылое зрелище, прикидывая: не разбежится ли армия или того хуже — взбунтуется, прежде чем доберется до противника?
Единственным положительным моментом в создавшейся ситуации, да и то лишь с некоторой натяжкой, можно было счесть тот факт, что аналогичные трудности испытывали и имперские резервы, которые спешили сейчас по
Имперский главком за время кампании уже не раз успел показать себя как приверженец осторожных и "правильных" действий, напрочь лишенный решительности и фантазии. Благодаря такому набору талантов, изначально имея перевес в силах и стратегическую инициативу, он за пару месяцев успел профукать и то и другое. А теперь, вместо того чтобы плюнуть на старый план, благополучно похороненный нашим лихим прорывом через Дагонские топи, продолжал цепляться за остатки Стигии, заняв предмостную позицию на северном берегу Пиэты, где и дожидался подхода полка ле Врана из Леймаргена.
Честно говоря, я бы на месте ле Вейра поступил строго наоборот — отвел армию за реку, а леймаргенский полк отправил в рейд на Танарис, предварительно усилив его легкой конницей. Учитывая отсутствие у нас единого командования, такие действия с очень высокой вероятностью привели бы к тому, что Бенно, получив вопль о помощи от Ноэль, очень быстро под каким-нибудь благовидным предлогом или вовсе без оного, слинял из стана объединённой армии и отправился ловить имперских налетчиков где-то в междуречье Палести и Ороля. Вполне возможно, что ле Кройф даже преуспел бы в сём благородном деле, но при этом основная армия Лиги оказалась бы в явном меньшинстве, да еще и раздираемая внутренними противоречиями перед лицом главных сил ле Вейра. Тут командарму имперцев и карты в руки, как говорится, но…
Не знаю, чего в итоге не хватило нашему противнику — решительности, фантазии или отмашки из "центра", но ле Вейр со всей своей армией так и остался сидеть в лагере на "вражеском" берегу Пиэты, удерживая плацдарм для перехода в контрнаступление и терпеливо дожидаясь подхода резервов. А вместо этого дождался нашей промокшей чумазой орды, которая, устало матерясь, продралась через грязевые разливы и всё-таки доползла до валов имперского лагеря. Но даже после этого враг не стал отступать, оставшись на занимаемых позициях.
Наверняка у имперского генерала были свои причины для такого поведения. Например, строгие инструкции от правительства или там маршала. В конце концов его армия даже без подкреплений почти не уступала нашей в численности и, в отличие от нашей, могла похвастаться единоначалием в руководстве. Как бы то ни было, вчера два войска всё-таки встретились — впервые с начала войны.
Поле предстоящего сражения представляло собой умеренно пересеченную равнину, ограниченную с юго-запада Пиэтой — сонной речкой с вялым течением и мутноватой водой. На нашем, северном берегу, в некотором отдалении от уреза воды находился сильно укрепленный лагерь имперцев со рвами, валами, рогатками и сторожевыми вышками. Через реку был перекинут капитальный деревянный мост, а на другом берегу приютился небольшой городок. Таким образом, занятая ле Вейром позиция представляла собой классический тет-де-пон — укрепленный предмостный плацдарм.
Намеченная на завтра диспозиция точно отражала расстановку сил и настроения внутри нашей тряпичной коалиции. Рвущийся к славе принц Ронделл выбил себе место на левом фланге, обеспечивавшее идеальные стартовые условия для атаки на вражеский лагерь и мост. Осторожный маршал ле Грайм
Фишка была в том, что на поле боя имелась еще одна речка или скорее сильно разлившийся от недавних дождей ручей под названием Зеленушка. Этот водоток, выныривая из небольшого леска почти перпендикулярно к руслу Пиэты, как раз на стыке нашего левого фланга и центра упирался в длинный покатый холм, после чего сворачивал под углом в 90 градусов и далее булькал уже параллельно течению большой реки. Причем столь резкое изменение направления привело к сильному замедлению течения и образованию довольно обширных заводей с топкими, поросшими камышом берегами и вязким илистым дном. Картину дополняли ядовито-зеленые лопухи кувшинок, покрывавшие большую часть водной поверхности, благодаря которым речушка и получила своё название.
Вот через это проточное болотце нам и предстояло наступать. Фланговые группировки, в силу особенностей рельефа, такого сомнительного удовольствия были лишены, что, как нетрудно догадаться, существенно повышало их шансы на успех в предстоящем сражении. Тут дело даже не в трудности перехода вброд мутной недоречки. Это как раз можно сделать почти в любом месте, пусть и по пояс в воде и с риском оставить в донном иле собственные сапоги. Но вот проделать такой фокус в развернутом строю баталий практически невозможно. А если учесть, что после форсирования придется выдержать контратаку наступающих вниз по пологому склону холма вражеских пикинеров… Как по мне, практически гарантированный разгром. У конницы шансов на успех еще меньше, поскольку главные преимущества шестиногих бойцов — быстроту и натиск абсолютно невозможно реализовать, атакуя через топь, да еще и вверх по склону. Так что в завтрашнем сражении нам уготована незавидная роль разменной монеты, призванной отвлечь силы и внимание имперцев от фланговых группировок.
Одно хорошо — сбросив обратно в реку, преследовать нас вряд ли будут, разве что из арбалетов вдогонку постреляют, ибо самим добровольно нырять в такое дерьмо дураков нема. В общем, подстава со стороны союзников налицо и смущает меня в сложившейся ситуации лишь на редкость спокойное поведение ле Кройфа. Готов спорить на свою графскую корону, которую, кстати, еще даже в глаза не видел, шеф готовит очередной фортель, и его ехидный вопрос — лишнее тому подтверждение. "Сиятельством" он меня называет исключительно в приподнятом настроении, а причина для такого благодушия накануне решающего сражения кампании может быть только одна…
— Хочешь сказать, что придумал, как нам завтра выйти сухими из воды?
— Сухими из воды? — Бенно довольно хмыкает, смакуя незнакомое выражение. — Ну, можно и так сказать…
План ле Кройфа был прост и гениален. И весьма рискован. Как всегда, в общем.
Я, как, впрочем, и прочие доморощенные стратеги нашей армии, оценивая шансы на успешное преодоление Зеленушки, неявно подразумевал, что противостоящие стороны будут находиться в равных условиях. То есть имперцы начинают действовать одновременно с нами. Но Бенно подошел к вопросу куда более креативно. Война — не дуэль, и если уж нам доверено начинать эту битву, то глупо будет не извлечь из этого определенную выгоду, упредив противника в развертывании своих сил на поле боя. Ну или хоть попытаться это сделать.