Наемники бродячих островов. Том 5
Шрифт:
Но ничего такого не свершилось. К сожалению епископа (он как раз только-только поднялся на помост и всё видел по-над головами сограждан), наёмники медленно шли через столпотворение. При этом, не забывали сыпать любезностями и извинениями. Да погромче и с местными словечками, чтобы всем было хорошо слышно, а добрые намеренья не вызывали сомнения.
В этот раз, сановник не стал уделять внимания чужакам. Никаких отдельный представлений и приветствий. Наоборот, позволил им пройти в первые ряды и только затем заговорил. И говорил хорошо!
По всей видимости, на твердыне действовал официальный писаный кодекс. Больно уж мудрой и чёткой была формулировка, как для импровизации. А ещё, в речи несколько раз фигурировал номер нарушенной статьи…
Среди сухих терминов, светопоклонник ловко размещал и оскорбления. Навроде: преступник, бандит, вор, проходимец и тому подобных.
Закончив с констатацией факта преступления, Фридрих дал слово народному обвинителю (в его роли выступал бургомистр):
— Гер Вольдемар, именем отца Света, прошу Вас быть строгим, но справедливым!
Чиновник вздрогнул всеми своими одутловатыми телесами, словно был готов и лишь ждал очереди выступить. Прочистив горло, он взял слово:
— Как уроженец и гражданин нашей славной фатерлянд Шварцштайн, я сердцем чувствую глубокую рану, нанесённую бюджету! И по сему, я требую наказать преступника по максимальной строгости, предусмотренной законом за сокрытие доходов: конфискация всей прибыли от изобретённой аферы, айнэ зэйзон каторжного труда и драй ярэ принудительных общественных работ с удержанием оклада в пользу штрафа.
Ну ни хрена ж себе загнул! Это что получается, Батю в рабство на три года и три месяца берут?! За такое — и массовую резню устроить не грех, прости бездна! Но тут снова заговорил епископ:
— Данке шон, гер Вольдемар! Но наш суд — самый гуманный суд на Архипелаге, и мы обязаны предоставить обвиняемому адвоката. Отдельно отмечу, что заступаться за тунеядца никто желания не изъявил, и потому адвокатом был принудительно назначен гер Райнер.
Шериф тоже присоединился к шоу. Однако был не в таком пафосе, как начальники. По всему было видно, что ему это не нравилось. Взойдя на помост, он кивнул Бате и как-то дёргано обернулся к толпе.
— Гутен таг, герте геррен! Я, глава островной милиции и полиции, был обязан выступить в защиту интересов обвиняемого. Согласно букве закона нашей твердыни, любого рода преступник имеет право на защитника, как и имеет право отказаться от оного или выбрать иного по своему предпочтению и усмотрению. Эм…
Затем, Райнер на несколько секунд замялся, переступил с ноги на ногу, покраснел и, наконец, бросил взгляд вниз… Ну ясно! В шпаргалку подглядывает! В пухлой ладошке, действительно виднелся клочок бумаги.
— Эм… Вот… Йа! Как общеизвестно на Архипелаге — незнание закона не освобождает от ответственности. Однако, обвиняемый является чужаком не только на нашей фатерлянд, но даже на всей нашей плоскости! Эм… — снова глянул вниз. —
После очередной фразы, законник уже не таясь уставился на руку в поисках подсказки. Макс подметил как при этом напряглись его товарищи. Все, кроме Джоя. Этот стоял невозмутимый и, кажется, даже улыбался одними лишь уголками губ.
— Кроме того, имеет место быть конфликт интересов двух твердынь. Из-за необычной орбиты острова проживания обвиняемого, ему никак не удастся на него вернуться после отбывания срока. А ведь он там занимает должность сродни городского главы и имеет военный чин! Посему, я настаиваю на проявлении сострадания и ограничении меры пресечения изъятием доходов от преступной деятельности и взысканием штрафа.
К тому моменту, Батю уже начало заметно трусить от холода. Едва дождавшись окончания речи шерифа, он каркнул на всю площадь:
— Отказываюсь!
— Вы не можете отказаться от обвинений! — в тон воскликнул и епископ. — Почти вся твердыня видела, как вы торговали. А в канцелярии столицы нет ни одной подписанной вами налоговой декларации!
— Нет! Я отказываюсь от этого вашего авокадо! У меня в штате имеется свой собственный сатанист!
Секунду тишины спустя, из толпы раздался оклик Лайонела:
— Юрист! Юрист у тебя имеется! Балалайка ты старая!
— Говнюк, ты щас сам сюда торчать выйдешь… — просипел себе в усы наёмник и добавил уже в полный голос, — Именно так! Пущай меня захищает наш юрист — офицер Даджой. Сами ж казали, шо я на то право имею?
Для организаторов судилища это оказалось неприятным сюрпризом… Бургомистр тряс своими хомячьими щёчками и жевал губы, не находя как правильно возразить такой инициативе. Епископ тоже растерялся — стал часто моргать и раздувать ноздри.
Бездна! Сам же Райнеру бумажку с текстом дал! И своей рукой там право на манипуляции с защитой вписал. А эти проходимцы теперь наверняка всё усложнят.
Ситуацию внезапно попытался сгладить шериф, но явно неосознанно:
— Зергиус, прошу тебя. Твой гигант, конечно, молодец, но откуда ему наши законы знать?
Но Батя был непреклонен:
— Отказываюсь.
В общем, пришлось разрешать.
Пока Джой направлялся к помосту, чиновник и сановник смотрели на него плотоядно. Словно на котлету на тарелке! Но стоило ему взойти по ступеням и возвыситься над этими хмырями — и главным блюдом стали выглядеть они…
— Герте геррен, здравствуйте! — учтиво поздаровался великан. — Прошу простить мне мою неловкость, но я плохо расслышал. Не могли бы Вы снова зачитать обвинения?
То, что это самая натуральная издёвка, поняли только наёмники, знакомые с острым слухом товарища. Для остальных же, просьба выглядела как жалкое оттягивание неизбежного…