Наемники смерти
Шрифт:
– Что принес? Показывай…
Данила поставил на верстак контейнер, щелкнул замком.
– Ого, – присвистнул Хромой. – Большая…
– Большая, – кивнул Данила.
– Полтинник.
– Чего? Охренел? Семьдесят пять, не меньше!
– Полтинник, – отрезал Хромой. – И то, пока я добрый. Завтра будет сороковник.
– Почему это? – возмутился Данила.
– MAC. Прижали, гады, работать не дают. Только на прошлой неделе трех барыг закрыли. И Ловчий клуб… цену сбивают ну вообще.
Данила нахмурился. Так вот, да? Сначала ввели лицензии, теперь вообще что-то вроде гильдии
Совсем некуда податься вольному охотнику… А всякую систему Данила, окончательно расставшись и с армией, и с МАСом, ненавидел лютой ненавистью. Эдак скоро за еду пахать придется, и прощай мечта о спокойной жизни. Сволочи.
На улице зарычали моторы, и пронзительно в два пальца свистнул Гена. Означало это одно: сволочи не заставили себя ждать…
– Облава, – побледнел Хромой. – Гады!
Астрахан захлопнул контейнер и сгреб его в рюкзак. Похоже, придется искать другого скупщика… Кто же это на Хромого навел, неужели за ними с Моментом следили? Не может быть, они бы засекли! Он метнулся к воротам, но было поздно: снаружи мяукнула сирена и взвизгнули тормоза.
– Всем выйти из гаража! – рявкнул искаженный мегафоном голос. – Руки за голову, оружие на землю!
Данила переложил шокер в правый рукав, рюкзак надел на оба плеча, чтобы не болтался, если придется бежать, и медленно вышел на дневной свет. Сзади, растерянно поругиваясь, плелся Хромой.
Проезд между гаражами перекрыл внедорожник «тойота-секвойя» с прожекторами на крыше, мигалкой под лобовым стеклом и гербом МАСа на дверце – золоченым двуглавым орлом с «мирным атомом» на щите.
Из джипа вылезли бойцы в камуфляжах и балаклавских масках [1] . Раз, два… Вроде пятеро. Момент, по обыкновению невозмутимый, стоял у мотороллера, заложив руки за голову, будто у него просто зачесалась голова под пыльными дредами.
– Опа! – совсем не по уставу гавкнул мегафон. – Какие люди! Боец Астрахан. Вольно, руки можно опустить…
1
Балаклавская маска – маска типа лыжной, с дырками для глаз и рта, придумана английскими солдатами во время крымской войны в Балаклаве.
Сердце пропустило пару ударов. Неужели мерещится? Данила сжал кулаки, прищурился. Дверца джипа распахнулась, и наружу вылезла до боли знакомая личность. Высокий, бритый налысо лобастый мужик с круглым лицом и густыми черными бровями, весь какой-то набыченный, будто раздутый слегка, с сильными руками и резкими, размашистыми движениями. Бросило в жар, потом – в холод. Черт побери, как тесен мир!
Полковник Алан Мансуров, командир роты глубинной разведки, в которой Данила Астрахан мотал срочку и свой первый контракт. Роты, в составе которой он трижды ездил «в командировки» на Кавказ и Памир. Роты, уничтоженной караваном афганских наркоторговцев по вине полковника Мансурова, известного под прозвищем
И вот опять Мансуров. Где смерть, там он и появляется. Кружит стервятником. Не дождется, урод!
За минувшие три года Шейх изрядно раскабанел, приобрел некоторую монументальность и сменил берет на вязаную шапочку. Лицо его, как всегда гладко выбритое и бронзовое от загара, оставалось невозмутимым, как у раскосого китайского божка, даже когда Данила презрительно сплюнул себе под ноги.
– Что, Шейх, поперли тебя из армии? – спросил он по возможности равнодушно и насмешливо.
– Почему поперли… – пожал покатыми плечами Мансуров. – Сам ушел. А ты, Астрахан, я погляжу, бандитом заделался. Браконьерствуешь потихоньку?
– Почему потихоньку? – Данила обвел взглядом бойцов бывшего командира. Что-то в них было не так. Неправильно.
– Выходи, Хромой, не прячься, – сказал Мансуров. – Пакуйте их, ребята.
Когда «ребята» синхронно двинулись в атаку, Данила понял, что его насторожило. Во-первых, форма. МАСовцы носили стандартную черную униформу с шевронами на правом рукаве, а у этих был разномастный камуфляж. И оружие: вместо шокеров и пистолетов у громил в руках были резиновые палки и (у двоих) телескопические дубинки.
– Мужики, вы чего? – удивился Момент. – Да ладно вам… Я-то тут при чем вообще? Я ж просто дунуть хотел…
«Наемники, – решил Данила. – Не кадровые силовики, а фриланс-бригада. Поймали, отвезли, получили награду. Да, опустился ты, полковник, ниже некуда…» Прелесть ситуации заключалась в том, что в правовом поле деятельность подобных бригад («добровольных дружинников») была прописана весьма смутно. Например, полномочий проводить задержание у них не было, как и права на ношение огнестрельного оружия…
Следовательно, Сектор вам в печень вместо Данилы Астрахана.
– Спокойно, ребята, – сказал он, вытряхивая из рукава шокер в подставленную ладонь. – Главное – это спокойно…
На втором «спокойно» Момент, до сих пор обманчиво-расслабленный, спружинил всем телом и боднул ближайшего наемника лбом в переносицу. «Взять на Одессу» – так в лексиконе уличной шпаны именовался этот крайне эффективный удар.
Хрустнуло смачно. Наемник взвыл от боли и сел на задницу. Его коллеги, не ожидавшие такой прыти от обдолбанного наркоши, на секунду опешили, и Данила этим воспользовался.
Человек – не хамелеон, проводимость электрического тока тканями тела у каждого индивидуальная. Поэтому есть только два места применения шокера с гарантированным результатом. Первое, горло, Данила отмел – пациент, получив разряд в горло, имел все шансы захлебнуться собственной слюной или проглотить язык. А вот второе…
Он со всей дури ткнул электродами в пах противнику и вдавил клавишу. Треск разряда был почти не слышен из-за вопля жертвы. Резкий разворот – и Данила рубанул шокером наотмашь второго, уже успевшего вытащить наручники. Удар пришелся чуть выше височной кости, вскользь. Пластиковый корпус шокера треснул, и зазубренный край рассек наемнику бровь.