Наездница. Сожженная тобой
Шрифт:
– Для девушки, сидящей на лошади по-мужски, вы и правда хорошо держитесь, – Адам говорил будничным тоном, будто ему каждый день приходилось критиковать хозяек имений. – Огрехи есть, но они несущественные. Я могу дать вам несколько уроков по выездке: регулярные тренировки помогут улучшить посадку… при условии, что вы будете слушать мои указания, конечно.
Меня затрясло. Нет, я привыкла к тому, что мне тычут в лицо моей неправильностью: няня, Джеймс, Годвин, Алисия… Все, кому не лень, указывают наследнице О'Конноров как поступать, одеваться, жить и даже говорить!
– А как же прыжки? – я изо всех сил старалась держать себя в руках. Вспыльчивый нрав – еще одна недостойная леди черта, коих было у меня предостаточно. – Ты ведь обучаешь Джеймса конкуру! И Годвина тоже. Да даже мелкий Уильям, и тот уже вовсю скачет!
– Я не обучаю женщин прыжкам, – повторил берейтор и закурил. – Можете уволить меня, если вам от этого будет легче.
Он достал из нагрудного кармана часы.
– У нас осталось десять минут. Решайте, а потом я уйду к лошадям.
Окончательно рассвело. Я стояла перед ним и не знала, что сказать. Пылающего во мне негодования было достаточно, чтобы испепелить его, сжечь, УНИЧТОЖИТЬ! Я могла бы сравнять берейтора с землей, уволить и унизить. Но еще могла попробовать перебороть гордость и доказать им всем – кузену, Адаму и самой себе – что избалованная наследница усадьбы чего-то, да стоит.
– Хорошо. Я займусь выездкой. А после того, как улучшу посадку, перейду к прыжкам.
Мой тон не допускал возражений, и берейтор промолчал. Согласился? Вряд ли. Похоже, он упрям не меньше моего. Ох, неспроста Джеймс выбрал мишенью нашего спора именно Брукса!
– Тогда начнем с азов. Зарядка перед тренировкой. Запомните, леди, в процессе верховой езды задействована не только лошадь, но и всадник. И хотя основная нагрузка приходится на животное, мышцы человека тоже работают. Нельзя садиться на лошадь, не размявшись и не подготовив тело.
– И как ты это себе представляешь, Брукс? Что я каждый раз перед тем, как прокатиться верхом, буду делать эту твою зарядку?
– Не каждый раз, а только перед занятиями, либо очень долгой ездой. Повторяйте за мной. Сначала шея.
Берейтор встал передо мной и начал показывать упражнения. «Сначала шея». Он повернул голову вправо и влево, наклонил из стороны в сторону, потом описал ею круг… И я, скрипя сердце, повторяла.
Мое терпение подверглось испытанию во время поворотов шеи, но это было только начало. Затем в ход пошли упражнения для плеч и спины. Поднять руку вверх, завести за голову и задержать. Вытянуть перед собой, прижать к груди и постоять.
Когда берейтор предложил делать наклоны и приседания, я чуть снова не вспылила и не послала его разминать таким образом лошадей.
– Вам подержать юбку? – чуть насмешливо спросил Брукс, когда я, намотав на руку длинный подол амазонки (не хватало снова испачкать свежевыстиранное платье!), принялась сгибать и разгибать ноги, рискуя потерять равновесие и изваляться в грязи уже полностью. – Это похоже на реверанс. Только стопы нужно держать на
– Сама справлюсь, – я гневно сверкала глазами и раздувала ноздри ничуть не хуже своей кобылы. Простолюдин хочет лицезреть, как дворянка кланяется ему? Ладно. Пускай смотрит. Я тоже могу быть великодушной, когда захочу.
Я делала эти упражнения и не понимала, что со мной происходит. Как я позволила Джеймсу обвести себя вокруг пальца и втянуть в это смехотворное пари? Почему моего титула и состояния оказалось недостаточно, чтобы заставить какого-то слугу изобразить симпатию и восхищение мной?
И, наконец, отчего мне не хватило напора и уверенности заставить его подчиняться? Он обыграл меня по всем пунктам. Не согласился на выставленные условия, не поддался на угрозы и не позволил помыкать собой. Вместо этого Брукс установил свои правила. И предложил принять их, либо идти на все четыре стороны.
Смело.
– Прекрасно! – улыбнулся он, когда с нелепыми поклонами было покончено. – А теперь последнее упражнение. Для сильных плеч и спины.
Широко раскрыв глаза, я смотрела, как берейтор подходит к ограде и, опершись о бревно, распрямляет руки, затем наклоняется грудью к плети, снова отдаляется…
Боже, да он ведь издевается надо мной!
– Очень кружится голова… – я приложила руку к виску и болезненно сморщилась. Именно так делала Алисия, когда хотела прекратить надоевший спор с Годвином.
– Вам плохо, леди О'Коннор? – Адам Брукс обеспокоенно шагнул ко мне, но я отшатнулась от него. Не хватало только, чтобы он трогал меня!
– Нет-нет… Просто немного устала… Нужно вернуться в дом, – отвернулась и побрела по направлению к имению, покачиваясь и держась за голову. Потом поняла, что это может смотреться слишком уж убедительно, и пошла быстрее, стараясь не сорваться на бег.
Адам Брукс разделал меня в пух и прах!
* * *
– И как все прошло? – Джеймс перехватил меня после завтрака. – Вижу, ты в прекрасном настроении! Завоевала конюха?
Я мрачно посмотрела на кузена. Назвав мое настроение «прекрасным», О'Брайан немало приукрасил действительность.
– Он хотел заставить меня плясать перед ним! «Зарядка – необходимое условие чего-то там…»!
Я оперлась о стену и попыталась изобразить последнее упражнение. Джеймс расхохотался.
– И это все? Ты сдалась из-за такой мелочи? Сама же говорила, что не можешь сидеть на месте спокойно…
– Тише! – зашипела я. Алисия была бы не прочь подслушать что-нибудь скандальное и компрометирующее.
Мы с Джеймсом стояли наверху лестницы, изгибающейся двумя крыльями по обеим сторонам холла. Дубовые перила успели изрядно потемнеть за последние десятилетия, также, как и картины, изображающие видных членов наших семей. На одной из них были изображены мужчина с женщиной: хрупкая ирландка и высокий британец с тяжелым подбородком. С нашего места казалось, что взгляды обоих родителей устремлены на меня: мама смотрит ласково и слегка насмешливо, отец – требовательно. Недовольно.