Наездник гончей
Шрифт:
Так как одежда была новая, отстиранная и отглаженная, Карлтон не мог увидеть никаких следов, которые оставляет домашняя деятельность девушки — ни шерсть возможных домашних питомцев, ни пятен от недавнего обеда. Складок даже нет. А это значит, что она или гладит одежду здесь, что маловероятно, или ездит на работу на машине, так как одежда явно была не сложена, а привезена сюда на плечиках в чехле. С ее должностью это вряд ли такси, так что-либо у нее есть личный водитель, либо…
Бредмор вспомнил, в какой обуви она зашла. Черные кожаные туфли. Не новые, но ухоженные. Чистая подошва. Значит сменная и понять, что происходит с этим человеком за пределами больницы —
Карлтон страдальчески захныкал, зажмурившись. Пустышка. Полнейшая. Но действия людей обычно говорят не меньше, чем их внешний вид, поэтому мужчина досадливо встряхнул руками, отчего по палате разнесся металлический лязг и стал вспоминать поведение его лечащего врача.
Он заговорила первой — заметила притворство Карлтона. Ладно, это впечатляет, но не сильно удивляет. Глава хирургии не дослужилась бы в этой больнице до этой должности, особенно будучи женщиной, если бы не умела читать язык тела людей. Да и учитывая то, что Бредмора отправили именно сюда, а не в ближайшую от перестрелки больницу, говорит о том, что его сестра доверяет больше местным специалистам, что тоже многое значит. Уоллиш знает себе цену и выглядит именно так, как хочет, чтобы ее видели другие — успешным, идеальным хирургом. Такое впечатление она произвела, но стоило Карлтону заметить, что та занимается помимо врачебной, еще и другой деятельностью, как она тут же показала невероятное умение по управлению эмоциями. Для докторов, а в особенности, хирургов очень важно держать свои эмоции в узде, но Джоанна их просто… Переключила. Как канал в телевизоре. Или удалила, что тоже имеет место быть — потому что после этого мужчина ни разу не увидел перед собой того отзывчивую и сострадательную девушку, волнующуюся о пациенте, какой Бредмор ее увидел в первые секунды. Она словно отбросила этот образ за ненужностью, как змея сбрасывает шкуру.
Но поворотной точкой стало не это. То, что Бредмор озвучил свой вывод по поводу эмоций, конечно, дало результат — но совсем не тот, на какой привык Карлтон за годы своей деятельности.
Уоллиш не оскалилась, не разозлилась, не стала отрицать или сменять тему, она… заинтересовалась.
Джоанна чуть расширила глаза и, к сожалению, Карлтон в темноте не разглядел ее зрачков, но был уверен, что те расширились. Уоллиш тогда неосознанно подалась вперед всем телом. Явные признаки заинтересованности и любопытства.
А еще интонации голоса…
Понизившись на полтона ниже, ее и так низкий голос словно стал обволакивать Бредмора, пытаясь словно задобрить и успокоить дикого зверька.
Карлтон копался в своих мыслях и не сразу заметил, как дверь палаты открылась и рядом с кушеткой сел посетитель.
— Как тебе отпуск, братишка?..
~оОо~
Маргарет принесла досье на Джоанну Уоллиш, погодя рассказывая о том, в какой клинике сейчас Карлтон находился. Тот не был совсем удивлен, учитывая пижонство и современное оборудование больницы, но все равно поморщился, понимая, что сестра снова решила все за него. Бредмора больше интересовало то, что тут работал такой человек, как Джоанна Уоллиш.
Услышав вопрос о моем лечащем враче и почему именно она, Маргарет странно свернула тему, сообщив только то, что как врачу, она ему доверяет целиком и полностью, тотчас же исчезнув по своим наверняка великоважным делам. А уточняющий вопрос о доверии к ней, как к не врачу, Карлтон задать так и не успел, уткнувшись в досье.
Маргарет была тем самым теневым правительством Великобритании. Будучи секретаршей («Пардон, братиш, правой рукой,
Да, Карлтон и Маргарет не родные брат и сестра. Карлтона усыновили, когда ему было пять лет. Как рассказывала мама, они сразу обратили на него внимание, когда тот сказал, что она неправильно размешивает покупной кофе.
— Тот дулак, котолий плитумал делжатся за шилокую часть палочки, шоб помесивать, не знаеть плавил помесивания житкости. — Заявил тогда крайне важно вскинувший голову пятилетний кудрявый малыш.
Хотя Маргарет крайне уверенно утверждала, что его взяли просто потому что он был там единственный с рыжими волосами. Да, вся семья Бредмор были рыжие и голубоглазые, так что никто даже и не подозревал о том, что Карлтон неродной.
Мужчина с головой окунулся в бумаги, принесенные сестрой. Все же то предчувствие по поводу Уоллиш никак его не отпускало, и Бредмор надеялся его развеять. Ему крайне претило ощущение недосказанности,которую, кстати, он сам же себе и надумал.
Работа в клинике Святого Томаса, где Карлтон сейчас находился, была очень престижной. Она занимает первое место в рейтинге клиник Великобритании и входит в число лучших всей Европы. В ее состав входят две многопрофильные клиники, осуществляющие новаторские исследования в области здравоохранения. Просто так сюда не попадают.
У Джоанны было хорошее досье. Не идеальное, но хорошее. Обученная изначально на кардиохирурга, Уоллиш была настолько жадна до знаний, что ее рвение было вознаграждено очень и очень щедро.
Клиника еще с шестнадцатого века служит базой для подготовки медицинских кадров Великобритании и Джоанне повезло проходить интернатуру именно здесь. Ее предложение в изменении системы лечения стало шаблоном для аналогичных отделений по всему Соединенному Королевству[4] и благодаря этому ее сразу взяли на работу в местное отделение кардиохирургии. А дальше быстрый взлет по карьерной лестнице, парочка судов, которые с блеском были выиграны больницей и в итоге мы видим то, что видим — лучшего хирурга и кардиохирурга Лондона, если не всей Великобритании.
Что интересно, клиника специализировалась на инновационных моделях оказания помощи. Поэтому команды, которые были вызваны на операции, были междисциплинарными и не совсем соответствующими общепринятым операционным командам. И Джоанна это активно поощряла и сама всячески участвовала в таких экспериментах.
Суды, которые проводились, были не сколько над самой Уоллиш, сколько над интернами и рядовыми хирургами под ее началом, но так как она была их куратором, все их косяки брала на себя и просил записать не в их, а в ее дело. Это было единственное, что очерняло ее репутацию.
В досье помимо судов был указан еще один примечательный факт — не только отсутствие мужа и детей, но и даже частое посещение борделей, где периодически снимались мальчики. Судя по всему, Джоанна в ее тридцать два года любила качественный секс и ходила за этим к профессионалам, даже не пытаясь найти себе постоянного партнера.
Единственный ребенок в семье, при живых родителях, но связь Джоанна держит только с отцом, проживающим в Кардиффе и балующимся алкоголем. Его история была еще более скучна, чем ее, так что там Карлтон не стал задерживаться, поподробнее уткнувшись в описание судов.