Наездник
Шрифт:
Мелкий начал было брыкаться, поэтому пришлось пообещать, что он не пожалеет. Пока мы лавировали в узких переулках, среди старых ветшающих домов, я всё думал, зачем мог понадобиться Кожемякину. Если бы случилось что-то срочное, полковник позвонил бы с самого утра. А так…Непонятно.
Когда Димка нацепил дождевик и болотные сапоги, мне пришлось отвернуться и укусить себя за предплечье. Больше всего сын напоминал гнома из мультфильма про Белоснежку. Того самого, который без бороды.
— Пап, а пап! Берём же, берём!
Одна из молоденьких девочек, отыскивающих нужный
— Естественно берём. Ты же без этого ни одного карася не поймаешь.
— Па-ап! Ну перестань. Я ж прям, как настоящий!
— Ага, не отличить, — хмыкнул я и совсем тихо добавил, — Только безалкогольной водки не хватает, для полного сходства.
Я купил огромный букет белых хризантем и вызвал такси. Мелкий попросил не снимать с него зелёное безобразие и я согласился. Удовольствие получали все; и сам "рыбак", и прохожие, которые хватались за животы, увидев гнома в дождевике и резиновых сапогах, важно шагающего по улице.
Глаза таксиста полезли на лоб, но он сдержался и лишь приняв заказ, заметил, что в том районе с рыбной ловлей несколько напряжённо.
— На кошечках станем тренироваться, — я бросил взгляд на раздувшегося от важности Димона, — Походу ему уже и рыба не нужна. Главное, стать частью большой дружной семьи пугателей жаб и лягушек.
Впрочем, водитель быстро пришёл в себя и большую часть дороги развлекал нас рыбацкими байками, то ли подслушанными у пассажиров, то ли придуманными прямо сейчас. Нет, ну например история про сома, у которого в брюхе играл мобильник, во время ловли, выглядела совсем ненатурально. Да и размеры усатого чудовища вызывали сомнения.
— Сейчас. — Димка загибал пальцы, пока мы поднимались на лифте, — Выйду во двор, покажу всем удочку и они просто офигеют!
— Во-первых, следим за языком, — двери открылись и мы вышли на площадку, — А во-вторых, сначала — нормально кушать, а уж потом — всё остальное. И в-третьих — костюм и удочка остаются дома, пока у них не начала болеть голова. Ясно?
— Странный запах. — Димка поморщился, — Воняет…
И точно: какие-то пряности или примеси в табаке. Нанюхался я такого Диора во время рейдов. Странно и чувства словно взбесились. Так обычно бывает, перед тем, как сработают заряды и ты ворвёшься в помещение, полное объектов. Мне даже почудилось шумное дыхание выше по лестнице. Что за чёрт?
— Быстро домой, — Димка вскинул на меня встревоженный взгляд, — Давай. Давай.
Я нажал кнопку звонка и запор тут же щёлкнул, словно Маша стояла прямо за дверью. Ждала? С верхнего этажа послышался торопливый топот нескольких человек и я заслонил сына плечом. Потом рванул дверь на себя. Её ещё и пнули изнутри!
Уже понимая, что случилась беда, я отшвырнул букет в сторону и попытался отправить Диму вниз по лестнице. Не успел. Да и судя по звукам, оттуда тоже кто-то бежал.
В следующий миг мощный удар чем-то твёрдым по затылку бросил меня на колени. Но я почти не ощущал боли, вслушиваясь в затухающий крик сына:
— Па-апа!
В глазах
Лучше бы я там и оставался.
Пришёл в себя от потока холодной воды, который кто-то вылил на многострадальный затылок. Жутко болела голова, правый глаз едва видел, а в левом крутились разноцветные звёздочки. Во рту — кровь и кусок какой-то тряпки, прижимающей язык к шатающимся зубам.
Ещё один поток и я дёрнулся, попытавшись встать. Ага. Я на кухне и мои руки с ногами намертво прикручены к чему-то сзади. Рядом смутно различалось пятно, напоминающее человека. Кажется у него в руках какое-то оружие.
— Сиди, шакал!
В голосе хорошо различался восточный акцент, значит меня выследил кто-то из прежних клиентов. Скверно. Среди них попадались весьма опасные. Стало быть, вот зачем звонил Леонид Борисович.
И внезапно, сквозь тусклое марево мыслей прорвалось пронзительное: Маша и Димка! Вцепившись зубами в кляп, я попытался подняться, разорвав путы и получил удар по голове.
— Сиди, шакал! — повторил стоящий рядом и принялся болтать на фарси, что-то про неверных.
А потом дверь кухни открылась и вошёл Басмач. Прям, как с ориентировки. Только вместо чёрного кожаного плаща — серый пиджак и джинсы. А в руках — тот самый дробовик, которым террорист так любит орудовать, расправляясь с заложниками. Меч Магомета, как он его называет.
Назим протянул руку и взяв стул, поставил его передо мной. Потом сел, похлопывая обрезом по коленям и задумчиво уставился в окно. Во всех движениях бородатого мужчины скользила сонливость сытого кота, но я знал, что этот деланный покой в любую секунду может взорваться бешенным взрывом насилия. Чего ещё можно ожидать от урода, употребляющего полдюжины разновидностей всякой дури и посвятившего жизнь уничтожению неверных.
И в руках этого гада жизнь моих близких!
— Ты знал, что Рашид собирался стать имамом? Назим, казалось обращался к цветочным горшкам на подоконнике, — Не отвечай. Знаю, когда вы готовили свою змеиную вылазку, то намеревались получить мою голову, а не жизнь несчастного мальчишки, едва разменявшего шестнадцать вёсен.
Мальчишка к тому времени успел вдоволь нахлестаться чужой крови и когда мы вошли на базу, без лишних колебаний схватился за автомат. Приказ был чётче некуда: подавить сопротивление всеми возможными способами. Всеми.
— Он писал такие проникновенные стихи, — по смуглой щеке поползла слеза. Слёзы крокодила, вот, как они выглядят, — Когда я их перечитываю, то не могу сдержать слёз. Это я — солдат пророка, закалённый в битвах с неверными псами.
Басмач говорил на чистом русском, что совсем неудивительно, учитывая, кто и где его учил. Так же чисто он мог говорить на английском, французском, немецком и ещё десятке других языков. Смертоносная тварь, которую взрастили сволочи из ЦРУ, а потом сами об этом горько пожалели.