Наг для мятежной Дюймовочки
Шрифт:
– Чем? – простонала я.
– Что чем?
– Мысли вышибал чем?
Отчего-то представлялся мужик, похожий на гамадрила 1 , с дубиной в руках. И меня такой вариант не устраивал.
– Как чем? – и похабненько так улыбнулась. – Дубинкой своей.
Воображаемый гамадрил взял в руки нечто иное, на что недвусмысленно намекала Зоя, и постучал им по другой ладони…
– Ты издеваешься? – покосилась я на нее.
– Ох, Дюймовочка ты моя… – Она погладила меня по голове. – Ничего-то ты в жизни еще не знаешь и не понимаешь.
1
Гамадрил – вид
Этот ее покровительственный тон всегда действовал мне на нервы. Будто между нами не четыре года разницы, а двадцать четыре. Нужно было прекращать себя жалеть и позволять это делать другим.
– Ну да, четыре года разницы делают тебя ну очень опытной в этом вопросе, – съязвила я. – На вечеринку не пойду. У меня… дел много, – выпрямилась и встала. – Но ты иди, нечего со мной сидеть.
– Ага, счаз! Дел у нее много! Стакан слезами еще наполнить не успела…
Зоя тоже встала и уперла руки в бока. Дома меня не зря называли Дюймовочкой – я в семье самая низенькая, а на фоне сестры вообще смотрелась ребенком. И теперь она возвышалась надо мной и давила… авторитетом. И вот когда она делала так, спорить с ней было чревато для здоровья.
– …Значит, так. Вечеринка будет в каком-то баре с кроличьим названием. Наши покреативили и решили, что отпраздновать там год кролика будет очень символично. Так что или ты надеваешь какое-нибудь платье и идешь со мной праздновать. Или я звоню маме и сдаю тебя с потрохами! – Я так и застыла, не веря услышанному. – Да-да! И нечего на меня так смотреть! Может, хоть у нее получится вставить тебе мозги на место. На вот, уши не забудь надеть, – и сунула мне в руки непонятно откуда взявшийся ободок с прикрепленными длинными черными ушками с розовой атласной сердцевинкой.
– П-почему черные? – невпопад спросила я.
– Так год черного кролика же. Все, у нас час на сборы, – и хлопнула в ладони.
Я вздрогнула и с тоской посмотрела в окно, на которое, шутки ради, Зоя успела приклеить улыбающуюся мордочку зайца. Покрутила в руках ободок и вздохнула.
Поплакать в одиночестве сегодня не получится…
***
Вечерний праздничный город радовал огнями гирлянд, вывесок, ярко украшенными витринами многочисленных магазинчиков и группками празднично настроенной молодежи.
Точно радовал. Я в этом уверена. Но не нас. Потому что таксист завез нас куда-то в спальный район, где светились только окна домов и изредка звучал смех проходящих мимо компаний. Они с интересом поглядывали на двух подмерзших ходящих кругами по их району девушек, одна из которых опиралась на палочку – мне без этого аксессуара пока никак.
– Да я точно тебе говорю: вот этот адрес!
– Хорошо. А бар твой заячий или кроличий где? – Мы снова обошли несколько домов по кругу и ничего не нашли. – Ты уверена, что тебе прислали
– Да я сама его записывала! Собственными ручками! – вспылила сестра и ткнула мне огрызок бумажки прямо в лицо. – Вот! – и внезапно замялась. – Правда, там Толик муку рассыпал, гвалт поднялся. Я могла Аську и не дослышать… Мне ж еще за белковыми коржами в духовке нужно было следить. Их же чуть передержишь – и все! Фирменный торт не получится.
Я вздохнула и уже хотела посоветовать Зое еще раз позвонить коллегам по кондитерскому ремеслу, которые упорно сегодня не слышали наших звонков, и уточнить адрес, как мы завернули за угол и уставились на… бар. Перепутать это деревянное строение, украшенное огоньками, с чем-то другим было невозможно. Вывеска на нем гласила «На перекрестке».
Но самое удивительное было не это. Как мы могли не заметить его раньше?! Мы же тут уже пятый круг наматываем!
Мы с Зоей переглянулись.
– Кажется, нашли, – нерешительно произнесла она.
– А где твое кроличье название?
Тут дверь бара отворилась, на улицу вышла компания с надетыми на головы кроличьими ушками и, весело смеясь, скрылась за ближайшим домом.
Зоя посмотрела на клочок бумаги в руках, на молчавший телефон и заявила:
– Зайцы-кролики есть? Есть. Значит, нам туда. А название я могла и не услышать нормально. Говорю же: мука, Толик, коржи… – и, подхватив меня под руку, решительно поволокла к бару.
Я уже успела так продрогнуть, что была не против зайти хоть куда-нибудь, лишь бы в тепло. У Зои, несмотря на ее холодоустойчивость, тоже нос покраснел, а в глазах горело желание кого-нибудь убить.
Стоило нам подойти к двери бара, как она резко отрылась, и нам навстречу вывалилась целая компания смеющихся Дедов Морозов. Одеты они были по всей форме, к удивлению, даже бороды на их физиономиях смотрелись вполне натурально. Из образа выбивались только черные атласные ушки поверх их красных шапок с белой опушкой. Точно такие, как я «случайно» забыла дома.
Один из них поскользнулся на выходе и, пытаясь удержаться на ногах, толкнул меня. Несильно. Но с моей ногой и гололедом мне большего оказалось и не нужно. Я взмахнула руками – палка улетела в сугроб, я зацепила Зою, которая сегодня решила сразить коллег наповал и надела сапожки на высоченной шпильке, и мы с ней повалились на землю. Только эти Зоины шпильки и мелькнули.
И вот лежала я на снегу, смотрела в темное небо, ощущая, как ноет отбитая пятая точка и колено, а за шиворотом тает завалившийся туда снег, и понимала, что в новогоднюю ночь меньше всего ждала подвоха от Деда Мороза… А ведь вечер еще даже не начался…
Морозы тут же загомонили, помогли подняться, отряхнули нас от снега. Тот, что меня толкнул, подхватил под локоть и, виновато заглядывая в глаза, попросил прощения у меня и Зои. Но вокруг одновременно что-то говорили еще пятеро Морозов, и сосредоточиться на чем-то не было никакой возможности. Как-то незаметно мы с тоже ошалевшей сестрой оказались в баре. Зазвучала музыка, со всех сторон доносились смех, веселые возгласы, а Морозы, казалось, обступили нас стеной. Я окончательно растерялась, а когда пришла в себя, обнаружила, что без верхней одежды сижу с сестрой и толкнувшим меня парнем за столиком, а остальные бородатики сердечно с нами прощаются и желают счастливого нового года.