Наг
Шрифт:
Родители всячески прикрывали мои глупые выходки и ребячество, понимая, что сейчас единственное время, пока у меня есть еще хоть немного свободы.
Я стала часто сбегать вечерами из дома, переодеваясь мальчишкой, благо до недавнего времени худощавая и плоская для девушки моего возраста фигура вполне позволяла. В один из таких вечеров я наткнулась на кибитку бродячих музыкантов, остановившихся в нашем городе. Тогда я и сдружилась с Ингердом, сыном главы табора. Веселый черноволосый парень, почти мальчишка, покорил меня своим огнем и задором, так отличавшимся от пустоты лиера.
Во
– Ди, ну долго ты еще? – громким заговорщицким шепотом позвала меня дочь нашей экономки, Софи.
Девушке лишь недавно исполнилось восемнадцать, и она все еще была сущим ребенком, однако это не мешало ей нагло флиртовать с Ингом, недавно я даже видела, как они целуются, спрятавшись в нашей конюшне. В тот момент я почувствовала дикую зависть к свободе Софи, ведь меня строго предупредили, что подобных вольностей с моей стороны ни в коем случае не потерпят. Не то чтобы я боялась, что лиер сделает со мной что-то плохое, скорее никому не желала зла, подвергая опасности жизнь какого-нибудь незадачливого ухажера.
Быстро заколов волосы в тугой высокий пучок, натянула теплую вязаную шапку, удобные сапожки и выскользнула в окно, закрыв его за собой длиной палкой, спрятанной неподалеку в заснеженных кустах.
– Чего так долго? – спросила Софи, пританцовывая замёрзшими ногами.
– Сегодня был день очередного визита. Лиер устроил наставникам практически экзамен, выпытывая малейшую мелочь обо мне и моих успехах, – сказала я скривившись.
– Везет тебе, – мечтательно сказала девушка. – Какой лиер Натаниэль все-таки красивый. Как бы я хотела, чтобы обо мне кто-то так заботился.
– Какая ты глупая, Софи. Это отвратительно – быть чьей-то вещью, тем более его. Рыбешка мороженая, – меня передернуло.
– А что, лучше стать женой какого-нибудь пузатого торговца, который в постели будет кряхтеть и обливаться потом? Тебе несказанно повезло, лиер – он такой… – девушка состроила такое лицо, будто вспоминала Бога во всем его недостижимом великолепии.
– Да я бы лучше нага поцеловала. Он хоть и дикий, но живой, а не эта раритетная статуя с ледяной кровью! – запальчиво сказала я, вспоминая горящий ненавистью взгляд волшебного змеелюда, когда тот в ярости бросался на охранников, не обращая внимания на болезненные раны, что эльфы наносили ему острыми пиками.
– О чем спор, девчонки? – весело спросил подбежавший к нам сзади Инг. Вообще мы любили поспорить с егозой Софи, что выливалось в наши бесконечные, не всегда безопасные шалости – чего стоила разбитая витрина кондитерской лавки…
******
Воспоминание о знакомстве со своей
Наг появился в пещере разрушенного храма около года назад, воскрешая легенды о храбром и удивительном народе, что соседствовал с нами когда-то. Люди были возбуждены, как рой потревоженных пчел. Надежда, что среди нас появятся легендарные наги, будоражила умы, но вскоре жрецы разнесли печальную весть, что прибывший нааганит неразумен, более того – агрессивен и опасен.
Разочарование боролось в моей душе с недоверием к жрецам.
А на прошлый мой день рождения его величие лиер решил побаловать свою племенную самку и с великодушной улыбкой предложил мне выбрать подарок.
– Я бы хотела увидеть нага, – тихо попросила, от волнения комкая подол парадного платья, за что удостоилась осуждающего взгляда от мадам Буве, моей наставницы по этикету, и снисходительного от лиера.
– Это глупость, а не подарок. Выбери что-то другое, – высокомерно сказал эльф, разбивая мои надежды.
– У меня нет других желаний, – разочарованно ответила я, едва сдерживая слезы обиды и досады.
Эльф нахмурился, первый раз за девятнадцать лет знакомства выдавая хоть какую-то эмоцию на своем фарфоровом лице.
– Хорошо, будет тебе наг, – самодовольно сказал Натаниэль, впервые вызвав на моем лице улыбку в присутствии этого мужчины.
Удивленное выражение зеленых льдин скользнуло по мне, и лиер галантно подал мне руку, приглашая на прогулку.
Мы неторопливо шли к Магистериуму в сопровождении бессменного караула, что всюду сопровождал лиера. Я не знаю, какой ранг занимает мой хозяин, но не только встреченные люди, но и все эльфы склонялись перед Натаниэлем, выражая свое почтение.
Почему я не знаю, кем является владелец моей судьбы? Все просто – эльфы скрывают свою иерархию, они вообще людей за разумных воспринимают весьма условно: полезные – да, равные – конечно, нет. Как могут быть равны великим, сильным, почти бессмертным магам жалкие люди, не владеющие силой и живущие очень короткий век?
На ступеньках управления нас встречал платиноволосый эльф. Высокий и стройный, как и все первородные, он был молод лицом, но в серебристых глазах застыли десятки, если не сотни лет. Эльф нервничал, что выдавали едва подрагивающие заостренные уши и бегающие глазки. Мужчина не понимал, зачем мы пришли, но появление Натаниэля его явно беспокоило.
Мой хозяин лишь властно махнул рукой, требуя, чтобы тот отошел с пути, и платиноволосый беспрекословно устранился.
– Проходи, моя дорогая Лидия, – великодушно предложил мне лиер, указывая на зарытые двери Магистериума.
Я перевела непонимающий взгляд на Натаниэля: всем людям известно, что двери управления заперты особой эльфийской магией, которая может и убить незадачливого взломщика.
– Ну что же ты? Для тебя в этом городе нет закрытых дверей, – самодовольно сказал лиер, доставая длинными тонкими пальцами кулон с его гербом, спрятанный между моих небольших грудей. Как будто ненароком холодная рука легонько огладила нежную ложбинку, заставляя меня передернуться от гадливого чувства.