Нагие намерения
Шрифт:
— Клара, а вы где живете? — спросил Шургин. — Я вас отвезу, метро еще не работает.
— Ну, уж нет, — сердито возразила она. — Я не оставлю вас одних с этой бедной девушкой. Разве вы сможете как следует о ней позаботиться? Если я правильно понимаю, ее муж находится между жизнью и смертью. Ей нужно отдохнуть, а завтра с утра пойти в милицию и сделать заявление о похищении.
— С законом у нее наверняка возникнут проблемы, — не оборачиваясь, ответил Шургин. — По официальной версии, она попала в автомобильную аварию и сейчас агонизирует в частной
— Как это? — опешила Клара. И Алекс тоже присоединился к ее недоумению:
— Ты мне ничего не рассказывал.
Теперь, когда «буфер» Власкин исчез, заклятые друзья — Алекс и Клара — сели так далеко друг от друга, как только смогли.
Шургин скосил глаза на Диану и увидел, что она смотрит на дорогу ничего не видящим взглядом. Вероятно, информация не доходила до ее сознания. Клара права, лучше ей остаться с ними. Алекса к предмету его восхищения подпускать нельзя по причине врожденной душевной слепоты, а сам он не умеет возиться с дамочками. Да и желания особого не испытывает. Свой гражданский долг он выполнил — вырвал ее из лап похитителей.
Шургин некоторое время молчал, размышляя, куда, собственно, ее везти. К ней домой? Оставить одну в пустой квартире? Не годится. Вот так всегда! Проявил благородство по отношению к женщине — считай, что принял присягу: теперь тебя надолго поставят под ружье. Он кожей чувствовал, что, когда девица придет в себя, она вцепится в него всеми четырьмя конечностями. А как же? Муж в больнице, на кого ей положиться? А тут такой удобный Шургин под боком. Сам, можно сказать, навязался.
— Клара, вы замужем? — спросил он, бросив взгляд в зеркальце заднего вида.
Она усмехнулась, и лицо ее приобрело печально-комическое выражение.
— Пять лет назад муж сбежал от меня к артистке оперетты. Отличный сюжет для фарса!
— А снова ты что же замуж не вышла? — ехидно спросил Алекс, сузив глаза. — Не смогла никого заарканить?
Клара посмотрела вдаль глазами будущей мудрой старухи и сказала:
— Менять мужей легко, создать одну крепкую семью по-настоящему трудно. — Обращалась она непосредственно к Шургину, а в сторону Алекса даже бровью не повела. И то сказать, стоит ли открывать душу человеку, которого ты недавно собирался пристрелить?
— А дети?
— Дочь уже замужем. Так что дома меня никто не ждет, — проницательно добавила она. — Хотите, я заберу Диану к себе?
— Нет, — коротко ответил Шургин. — Вы не сможете ее защитить. А я полагаю, что защищать ее придется… кому-нибудь.
Клара едва заметно усмехнулась. Это беспомощное «кому-нибудь» повисло в воздухе.
— Я вам все объясню, — нервно добавил он. — Мы с Алексом стали свидетелями ее похищения. Шли, можно сказать, по следам. Вы же понимаете, что мы двое могли объединиться только волей случая.
— А мне наша команда нравится, — немедленно возразил Алекс. — Ты действуешь, как упертый танк, а я подхожу к делу творчески. Вдвоем у нас здорово получается.
— Так куда мы все-таки едем? — спросила
Шургин вздохнул и коротко ответил:
— Ко мне. — Вспомнило том, сколько раз они сталкивались с Дианой Звенигородской на глазах у служащих строительной компании Невредимова, и добавил: — У меня ее вряд ли будут искать.
— Значит, ее будут искать…
— Она что-то знает. Вероятно, о деньгах или документах мужа. Иначе она никому не была бы нужна.
— Бедная девочка.
Шургин еще раз посмотрел на пребывавшую в прострации Диану и пробормотал:
— Это как раз то, что следует выяснить в первую очередь — бедная девочка нам попалась или, напротив, очень, очень богатая.
Все попытки избавиться от Алекса окончились неудачей, и Шургин позволил ему занять диван в маленькой комнате. Всего комнат было три, и сам он остался в большой, проходной, а Клару с Дианой поместил в собственной спальне.
Еды в доме не оказалось совсем. Он отправился в круглосуточный магазин через дорогу запасаться всякой всячиной, которой, как он полагал, следует кормить женщин. У него в квартире их целых две штуки — с ума можно сойти.
Еще он купил целый мешок принадлежностей для душа. Пришлось купить — куда деваться? Он перенюхал кучу флаконов, полагая, что женщинам требуется что-нибудь такое… душистое. Клара оценила его старания, а Диана не сказала ни слова. Она вообще с ним не разговаривала, только отвечала «да» или «нет». Такое впечатление, будто он обидел ее тем, что спас. Он не удивится, если наутро она предъявит ему какие-нибудь претензии. Женщина помнит о подвигах мужчины пару дней, всю остальную жизнь она ему что-то припоминает.
Шургин умел засыпать в любых обстоятельствах. Вот и теперь, полагая, что завтра придется принимать судьбоносные решения, приказал себе отключиться и отдыхать. И заснул так крепко, что даже рассердился на будильник, который зазвонил, по его мнению, слишком рано.
Кучка гостей обосновалась на кухне и поедала купленные накануне продукты. Девица, на которую он угробил полдня и почти всю ночь, сидела, задрав подбородок. Подспудно он все-таки ожидал увидеть ее растерянной и даже жалкой. Он думал, что уж свою дурацкую надменность она припрячет подальше. Ничего подобного. Она уже оклемалась и даже без чертовых очков смотрела так, будто ее отделяли от мира две холодные стекляшки.
Слава богу, догадалась начать с благодарности.
— Алекс рассказал мне… про все. Хочу сказать вам спасибо. Не очень-то было приятно сидеть привязанной к стулу и не знать, что тебя ожидает в ближайшем будущем. И вообще. Вы могли этого не делать.
— Нет, не мог, — отрезал тот. — Мне не позволило бы мое чувство порядочности.
— Мистер совершенство! — прокомментировал Алекс, набив рот паштетом.
В халате, который ему одолжил хозяин дома, в вышитых гостевых тапочках, с фарфоровой чашечкой в руке, он выглядел сибаритом.