Нагие намерения

Куликова Галина Михайловна

Не успели ее последние гневные слова раствориться в воздухе, как в сумочке у Дианы зазвонил сотовый телефон. Она открыла замочек и завозилась в ней. Наконец выудила трубку и поднесла ее к уху. И резко бросила:

— Алло!

Тут же голос ее потеплел, стал мягким, словно сбитое масло.

— Виктор? О, конечно, я рада. Конечно. — Скосила глаза на Шургина и промурлыкала: — Сегодня вечером? Почему бы нет?

— Действительно, — пробормотал тот. — Почему бы нет?

— Хорошо, пусть будет клуб. Да, я люблю живую музыку. И джаз тоже

люблю. Замечательно. Позвони мне, когда подъедешь.

— Вижу, вы с ним запанибрата, — заметил Шургин.

На самом деле он лично наблюдал за тем, как она целовалась со своим Виктором возле его собственного подъезда. И это он бросил в них яблочный огрызок — единственное, что пришло ему в голову.

— Виктор очень милый, — ответила Диана, прижав телефон к груди. — С ним невероятно интересно.

— С нами тоже страшно интересно, — сказал Алекс. — Сейчас купим вторую курицу и поедем на Таганку к доктору Кауфману.

— Дудки! — снова повысила голос Диана. — Я же сказала, что не пойду к нему.

В салоне автомобиля повисло напряженное молчание. Заморосил дождик, и Шургин включил дворники. Они мерно двигались влево и вправо, словно пытались успокоить пассажиров.

— А я вот что придумал, — нарушил тишину Алекс. — Давайте сделаем так. Сначала к этому Кауфману отправлюсь я. Прозондирую почву. И если почувствую, что это тот самый Дэн, который нас интересует, та дам отмашку, и тогда на горизонте появишься ты. А? Как вам такой план?

— Если хочешь — иди, — ответила Диана. — Вот увидишь, что твой доктор ничего не слышал ни о моем муже, ни о конверте.

— А если он тебе не скажет правду, Алекс, что тогда? — внес свою лепту в обсуждение Шургин. — Тебя никто не ждет, не забыл?

— Я предупрежу заранее, что меня прислала Диана Звенигородская. Да все будет нормально, не беспокойтесь.

* * *

Офис доктора Кауфмана располагался в полуподвальном помещении. Здесь было просторно, красиво и современно. Сначала вы попадали в приемную, где безраздельно властвовал секретарь доктора, кареглазый Марат. Природой ему были даны железные нервы и гибкий ум. Доктор Кауфман добавил свою дрессуру, и результат получился безупречным. За такого секретаря многие захотели бы побороться.

Из приемной вы попадали на балюстраду, украшеную резными деревянными перилами и вазонами с искусственными цветами — настоящие не выдерживали без солнечного света и недели. Крутая лестница, похожая на трап корабля, вела вниз, в большую залу, которую доктор именовал своим кабинетом. Здесь было очень много осветительных приборов, но доктор включал их не все сразу, а по мере надобности. Яркий верхний свет, заливавший все вокруг белизной, от которой слепило глаза; спокойный верхний, для постоянных клиентов; мягкий верхний для чувствительных дам; интимный для агрессивных; боковой левый, боковой правый, подсветка над стеллажом, торшеры, бра, светильники…

У доктора была обширная практика, хорошие деловые связи, несколько

высоко котирующихся дипломов и невероятный научный интерес ко всякого рода нетипичным случаям. По четвергам он устраивал семинары, обсуждая с двумя заинтересованными коллегами некоторые из этих случаев. Втроем они прекрасно проводили время. Иногда доктор приглашал какого-нибудь пациента на импровизированный «консилиум», и тогда посиделки затягивались допоздна.

Сегодня как раз был четверг. Дэн Кауфман устроился в большом кожаном кресле и покуривал сигару, а двое его коллег расположились напротив него, на диване, и прихлебывали кофе, который Марат собственноручно варил в серебряной джезве на маленькой кухоньке.

Когда доктор увидел, что на его столе мигает красная лампочка, он поднялся и включил селекторную связь:

— Да, Марат?

— Новый пациент, доктор, — сдержанно ответил тот.

— Но сегодня четверг, — удивленно возразил тот. Марат никогда ничего не забывал и не путал. — Я никого не приглашал, если память мне не изменяет.

— Могу я зайти? — сдержанно спросил секретарь.

— Да, конечно. — Доктор Кауфман повернулся к коллегам и сказал: — Наверняка нетипичный случай. Вы же знаете Марата!

Они знали Марата, поэтому заметно оживились и приготовились услышать что-нибудь особенное. Секретарь появился на балюстраде через минуту и плотно прикрыл за собой дверь.

— Там мужчина, — без всякого выражения сообщил он. — Говорит, что принес вам курицу-гриль. Уверен, что вы его ждете и обязательно примете. Настаивает на немедленной встрече. Просил особо подчеркнуть, что вы должны считать, будто к вам пришла Диана Звенигородская;

— Что-что? — Умные глаза Дэна Кауфмана на секунду поглупели от удивления.

— Принес курицу и просит называть себя Дианой, — повторил один из его коллег. — Оригинально.

— Давай его сюда, — принял решение доктор. — Я должен увидеть его своими глазами.

Марат вышел, и через пару минут дверь открылась снова. В проеме нарисовался мужской силуэт с широкими плечами и узкими бедрами. Дверь закрылась, и доктор сразу же включил дополнительный верхний свет. Наверху стоял брюнет с веселой и даже, можно сказать, счастливой физиономией. Растопыренными пальцами правой руки, как это обычно делают официанты, он держал блюдо, на котором лежала жареная курица. Свежая курица — пахла она о-го-го, на весь современный подвал Дэна Кауфмана.

— Здрасьте, — сказал брюнет и широко улыбнулся. — Кто из вас доктор Дэн?

— Положим, я, — осторожно ответил тот.

Он прекрасно знал, что из милого, обаятельного парня незнакомец может в мгновение ока превратиться в опаснейшее существо. Впрочем, у него были свои методы защиты, и он не испытывал страха, только опасение.

— Вас предупредили, что я пришел под именем Дианы Звенигородской?

— Да, любезный.

— И что вы на это скажете?

— Мне необычайно приятно с вами познакомиться… Диана.