Наглое игнорирование
Шрифт:
Потому, когда в санбат притащили злобно ругающегося разведчика с раздробленным плечом, старшина увидел блестящую возможность попробовать машинки в деле. Даже за капитаном сбегал. И тот не замедлил явиться и выслушать возбужденные рассказы прибывших с раненым сослуживцем разведчиков.
— Снайпер, сука! Извините, тащ капитан! Вырвалось! Там дорога мимо леса идет, за лесом – болото, пехота там сидит где посуше, сплошной обороны нет, вот он и повадился, тварь. Мы с поиска шли – и вот, Сереге плечо прострелил. Там он что ни день кого-то зашибает!
Капитан определенно навострил уши. Позавчера там же санитара подстрелили, когда с ПМП ехали. Того –
— Нам толковали, что пехота, дескать, сама его отловит, не наше дело это, а вот некому там им заниматься. Пехтуры осталось – кот наплакал, фронт ниткой держат, — продолжал злой разведчик непонятного чина, потому как был в мешковатом камуфляжном халате, как раз по-весеннему грязном.
— Может выкатим нашу трехстволку – причешем? — заинтересовавшись спросил Волков, которому очень хотелось опробовать свою огневую мощь.
— Замаешься чесать, старшина. Эта сволота с дерева лупит, не зацепишь если – он вниз – и затаится. Близко подъедешь – так он тебя сам срубит, оптика у него. А издалека – поди угадай. Надо его так взять, чтоб точно не ушел, — буркнул уверенно пожилой вислоусый разведчик, до того помалкивавший.
— Посему на дедеве? — подался к нему Берестов.
— А иначе там никак, тащ капитан, — очень рассудительно и очень спокойно сказал пожилой. И тут же пояснил: — Там по дороге валяли полгода со всех стволов, да с авиацией сверху и наши и немцы и венгры – потому только посередке пройти и проехать можно, а на обочине всякого хлама полно, если с позиции лежа или с колена или стоя примеряться – не выстрелишь, загораживает бурелом от расщепленных деревьев, пни-выворотки и всякие телеги-грузовики раскуроченные сплошняком.
— И подлесок сильно битый, — добавил злой разведчик.
— Да, и подлесок. А если на дерево залезть, то дорога, как на ладошке, выбирай, кого шмякнуть. А сам он в ветках, за хвоей – поди угляди. Мы с автоматов лес обстреляли, да там метров пятьсот, для наших пулек – далековато, даже если б углядели – не попадешь.
— Съездите с нами снапеда этого взять? — спросил разведчиков капитан.
Разведчики – а их было тут пятеро – переглянулись и пожилой степенно ответил:
— С нашим удовольствием, тащ капитан!
Берестов кивнул, поднялся и быстро ушел, бросив на ходу старшине короткий приказ покормить разведку. Те есть отказались, а чаю выпили с удовольствием. Только закончили – и капитан поспел, видать доложился по начальству, получил добро, теперь был готов к вылазке и рвался в бой. Сам командовать не полез, сначала спросил разведку, засекли ли они место, откуда снайпер работал, удовлетворенно хмыкнул, когда пожилой внятно сообщил, что явно с сосны – есть там как раз у поворота несколько этих очень удобных для засидки деревьев – с ровными сучьями и не голых по весеннему времени. Совместно решили машину оставить вне зоны действия снайпера, а подобраться тихо по краю леса, осматривая подозрительные деревья и прикрывая друг друга.
— Попрыгали! — неожиданно предложил пожилой и разведчики послушно встав, несколько раз подпрыгнули. Ничего у них не звякнуло, не брякнуло. Выразительно посмотрели на медицинское подкрепление. Капитан со старшиной тоже подпрыгнули несколько раз, хотя Волкову и дернуло спину. Ну, не малые дети – ничего не загремело.
Залезли в грузовик и покатили, благо – недалеко, километров десять самое большее, а дорожка укатанная.
Остановились в километре от поворота, сосны видно, но далеко, зараза. Споро выгрузились и цепочкой ушли
Остались у грузовика старшина, да водитель. Волков встал у пулеметов, зарядил, приготовился.
Подождал, как велели, десять минут, а потом, выставив прицел на километр – длинными очередями щедро прошелся по ярко-зеленым пушистым кронам сосен на повороте. Не успел порадоваться – заткнулся центральный пулемет, а потом сразу же – и левый заело. Ругаясь, стал исправлять машинки, благо похоже все было на пехотный "максим" и причины заеданий были те же – 24 основные и 48 – которые пореже бывают. Водила тем временем тормознул две машины с ящиками, что шли к фронту.
— Погодьте лезть, снайпер там, — солидно сказал он сержанту-артиллеристу, вылезшему из кабины первого грузовика.
— Да наплевать, не такое видали, — махнул рукой парень с черными петличками, хлопнул дверцей и машины, взревев, бодро покатили по дороге, брызгаясь весенней грязью.
— Вот неслухи! — огорчился водила.
Старшина быстро привел в разумение пулеметы, все время держа ушки на макушке и слушая – как там, куда он палил? Но было тихо.
А уже когда совсем невтерпеж стало – коротко стрекотнула очередь из ППШ – очень уж узнаваемый звук у "папаши" и опять все стихло. Извелся весь, когда наконец увидал идущих от леса цепочкой капитана и разведчиков. Берестов нес бережно винтовку со снайперским прицелом, шедший следом за ним разведчик – сверток одежды с белевшим нижним бельем, дальше в цепочке был боец с сапогами в руке, пожилой шел без лишнего груза, а замыкающий – здоровенный детина, на одном плече легко тащил вещмешок, которого раньше у него не было.
Радостно вздохнул – от сердца отлегло.
Командовать не было нужды, разведчики каждый свой маневр сами знали. Когда старшина по уговору отбарабанил несколькими десятками пуль по сосняку, сразу же и не теряя времени развернулись в короткую цепь и поспешно, но тихо принялись чесать мысок леса на повороте. Снег, к сожалению, уже почти сошел весь – эта весна не в пример прошлой была куда дружнее и следы венгерского разгрома проявлялись вокруг медсанбата все отчетливее. Так что следов на снегу не было, правда разведчикам это не помешало. Скоро один остановился, закружился на месте, что-то поднял с земли. Когда Берестов подошел к нему – на широкой, как лопата ладошке лежал пяток гильз – две свеженькие, блестючие, да три – уже потускневшие. Непонятно что за гильзы, не видел такие капитан раньше, но он себя спецом по оружию не считал, видел много, конечно, пока трофеи собирал, но был точно уверен – что еще больше – не видел.
Разведчики шустро осмотрели крону над головами – пусто, конечно, пожилой выразительно показал веревку, висевшую вплоть к стволу и перепачканную всяким сором, отчего на фоне коры и не видна была почти. Потом, словно охотничьи легавые закружились вокруг сосны метрах в 10-20.
И все молчком, тихо-тихо, словно привидения, а не люди. Сам капитан на фоне этих ребят казался себе сопящей коровой, ломящейся через лес с шумом и треском. И это чувство было неприятно.
Один остановился, жестом подозвал остальных. Последним подоспел капитан. Ничего не увидел, только разведчиков, стоявших вкруг пустого места и направивших стволы своих автоматов в центр. А потом тот, что подзывал, присел, схватился за что-то и дернул, словно дверцу погреба открывая.