Наглядная геометрия
Шрифт:
З о т е й. Я бы съездил к Синей горе, привез целую бочку.
П р а с к о в ь я. Кабы сурьезный мужик был… Нету теперь никакого проку от святой воды. Из простого колодца черпают.
З о т е й. Чего же тогда встреваешь?
П р а с к о в ь я. Хочу одной крале угодить. Учуяла я в ней душу родственную, свою судьбу, свою молодость погубленную, любовь обманутую.
З о т е й. А ей-то что нужно от дороги?
П р а с к о в ь я. А это не нашего ума дело, Зотеюшка. Знакомство у нее большое. Твою Верку может пристроить. Не век же девке в тайге жить. В город захочется.
З о т е й. Кто ж она такая?
П р а с к о в
З о т е й. Судьбу не объедешь.
П р а с к о в ь я. И что я творила, что вытворяла — себя не помню. Ты приносил молодой жене горицвет из тайги. А я металась в жару, смерть звала. Детей вам бог не дал. Я радовалась. Каждой маленькой беде радовалась.
З о т е й. Это ты впуталась в нашу жизнь.
П р а с к о в ь я. Да! Да, Зотеюшка! И думала только об одном: вас разлучить. Господь бог услыхал мои молитвы — скончалась твоя Настенька. Горевал ты, сильно горевал. Пришла я в твою берлогу, тихая, смирная, и сказала, что тебе дитя надо взять. Согласился. Принесла я тебе двухнедельную Верку от одной умершей бабы. Трудно, думала, будет тебе с дитем. Меня позовешь. А ты растил дочку один и по воскресеньям носил горицвет на могилу Настеньки…
З о т е й. Ты… дьявольский сосуд! Не буду я с тобой связываться!
П р а с к о в ь я. Закусил бы удила. Кабы не я, что бы ты делал на белом свете? Открой я Верке всю правду — сбежит от такого родителя.
З о т е й. Говори! Что хочешь говори — не поверит она тебе! Разве я Верке плохой отец? Я скажу, ты все придумала!
П р а с к о в ь я. Наболтала я тебе. Та баба не померла.
З о т е й. Как?! Ты же сказала…
П р а с к о в ь я. Мало ли что сказала. Недавно наведывалась ко мне. Живет неподалеку, в леспромхозе. Дитя родное вспомнила.
З о т е й. Она не имеет права! Я никому не отдам Верку! Я вырастил ее! Я…
П р а с к о в ь я. Успокойся. Верка как была, так и будет твоя. А бабе сказала, что дочь ее в достаточной семье живет, где — знать не знаю.
Входит В е р к а.
В е р к а. Батя…
З о т е й. Чего «батя»?
В е р к а. Нехорошо, батя. Зачем ты про деньги?
З о т е й. Цыц!
В е р к а. «Аванс на две поллитровки». А где Елена Платоновна возьмет денег? Ей зарплату не платят за то, что она ходит по лесу и тракт ищет. Она вон Леньке свои отдала.
З о т е й. А мне что? За работу должны платить. Вот ты здесь две недели. Тоже задаром?
В е р к а. Не понимаешь ты, батя. Тебе только деньги…
З о т е й. Ты, я вижу, осмелела здесь. Цыц, говорю. Видишь ремень.
В е р к а. На! Бей! (Хватает ремень.)
З о т е й. И отлуплю. Больно норовистая растешь.
В е р к а. Скажи Елене Платоновне, что ты… Скажи, батя, родненький, скажи, что ты в тайгу пойдешь, что тебе ничего не надо.
П р а с к о в ь я. Дети пошли
В е р к а. Я с батей разговариваю, а не с вами. Не вмешивайтесь.
П р а с к о в ь я. Вон как они теперь отвечают. Да я бы на месте бати… (Срывает у Верки с головы косынку.) Гляди, Зотей! Чик-брик — и готово!
З о т е й. Верка! Обкорналась!
В е р к а. Ну и обкорналась. Мне так нравится. Теперь все так ходят.
П р а с к о в ь я. Под Платоновну фасонится. (Выходит.)
В е р к а. Ты же не таким был, батя. Помнишь, цветы приносил мне из тайги? А теперь ты ровно и не ты.
З о т е й (беззлобно). Цыц.
В е р к а. Мне хочется, как они… Как Ленька, как Елена Платоновна, как Кленов. Они же не только для себя, а чтоб и другим хорошо было, чтоб радостно было всем. (Обнимает отца.) Не слушай тетю Паню. Она верит в Христа, а ты…
З о т е й. Ох, Верок, ох, дочка… Жизнь такая. Заведется рубль — хочется десять, заведется десять — хочется сто. Бывало, хожу по тайге раньше-то, когда Настя (запнулся)… мать твоя жива была, и думаю: светит солнце — и хорошо. Шумит тайга — и весело. Помнишь, сколько ягод приносил тебе? А теперь хожу по тайге и думаю: найти бы много-много денег. (Помолчав.) Раньше-то я горностаев жалел. Больно белые они, чистые. Теперь никого не жалко. Все равно, Верка, смерть. А ты у меня одна. Помру, как жить-то будешь? Вот и хочу, чтоб дом остался не пустым, чтоб ты, дочка, нужду не знала… Недобрые люди… Вот Прасковья… Злыдня она…
В е р к а. Не все же такие.
З о т е й. Все, дочка. На словах-то все хороши.
В е р к а. Страшно, батя, от слов твоих. Ты ослеп. Оглох. Не слышишь. Не видишь ничего…
Входят Е л е н а, П а в е л и Л е н я.
П а в е л. Ну, Верочка, утром в путь.
З о т е й. Она не пойдет.
В е р к а. Что ты, батя! Ты же говорил… Ты хотел мне показать, где цветы рвали с мамкой. Елена Платоновна, батя сказал, что ему ничего не надо. Он это спьяну… Батя знает все стежки в лесу. Он… (Умоляюще смотрит на отца.) Он поведет нас. Мы все вместе… Я никогда не ходила с батей в лес. Знаете, батя горностаев встречал когда-то у Синей горы. Белые такие, с черным хвостом. Только он в них не стрелял. Они очень красивые. Верно, батя?
З о т е й. Не стрелял.
Входит П р а с к о в ь я.
П а в е л. А может, сейчас отправимся? В лесу переночуем.
Л е н я. Вот здорово! Разведем костер…
Е л е н а (с надеждой). Зотей Спиридонович…
Пауза.
Слышно, как кричит за окном филин.
П р а с к о в ь я (Павлу). Вертолет за тобой. Вызывают в область.