Нагорная проповедь Христианская контркультура
Шрифт:
Вот что заповедовал Бог народу израильскому после того, как освободил его от египетского рабства и сделал Своим особым народом: «Я Господь, Бог ваш. По делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую Я веду вас, не поступайте, и по установлениям их не ходите. Мои законы исполняйте и Мои постановления соблюдайте, поступая по ним. Я Господь, Бог ваш» (Лев. 18:1–4). Это обращение Бога к народу Своему, следует добавить, начиналось и заканчивалось утверждением, что Он Господь, Бог их. Именно потому, что Он был Богом их завета, а они Его особым народом, они должны были отличаться от кого бы то ни было. Они должны были соблюдать заповеди Его и не руководствоваться нормами окружающих их народов.
На протяжении последующих веков народ израильский постоянно забывал свою исключительность народа Божьего.
Все это является существенным фоном, который способствует пониманию Нагорной проповеди. Проповедь, судя по тексту Евангелия от Матфея, была произнесена примерно в начале публичного служения Иисуса. Сразу после Своего крещения и искушения в пустыне Он начал провозглашать Благую весть, свидетельствуя, что Царство Божье, обещанное еще в ветхозаветную эпоху, находится ныне на пороге и что Он Сам пришел восстановить его. С этого момента старый век склонился к закату, и закон Божий стал достоянием истории. «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное», — восклицал Он (Мф. 4:17). Он же «ходил по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия» (Мф. 4:23). Итак, Нагорную проповедь следует видеть в этом контексте. В ней нашли свое отражение покаяние (metanoia, греч. раскаяние, полное изменение сознания) и праведность, свойственные Царству. То есть, здесь описывается, как изменяется человеческая жизнь и человеческое общество, приходящее под благодатный закон Бога.
И какими же они становятся? Иными! Иисус подчеркивал, что Его истинные последователи, граждане Царства Божьего, должны полностью отличаться от всех остальных. Они должны брать пример не с окружающих их людей, а только с Него, и это будет доказательством, что они являются истинными детьми своего Небесного Отца. Для меня ключевым текстом Нагорной проповеди является стих 6:8, «не уподобляйтесь им». Это непосредственно напоминает слово Божье к Израилю в давние дни: «По делам их не поступайте» (Лев. 18:3). Это тот же призыв к отличию. Именно эта тема и разрабатывается в Нагорной проповеди. Характер Божьих людей должен полностью отличаться от идеала, которым восхищается мир (заповеди блаженства). Они должны сиять, подобно свету среди кромешной тьмы. Праведность их должна превзойти праведность книжников и фарисеев и в этическом плане, и в плане набожности, ибо любовь их должна быть больше, а стремления — благороднее по сравнению с соседями–язычниками.
Нет ни одного параграфа в Нагорной проповеди, в котором бы не было подчеркнуто это различие между христианскими и нехристианскими нормами. Эта тема пронизывает и объединяет всю Проповедь; все остальное — лишь вариации на эту тему. Иногда Иисус противопоставляет Своих последователей язычникам: язычники любят и приветствуют только друзей, христиане же должны любить и своих врагов (5:44–47); язычники молятся, по обычаю, «многословно», христиане же должны молиться в смиренном почтении детей перед своим Отцом Небесным (6:7–13); язычники заняты своими материальными нуждами, христиане же должны искать прежде Царства Божьего и правды Его (6:32–33).
Иной раз Иисус противопоставляет учеников Своих не язычникам, а иудеям, то есть народу не безбожному, но, напротив, религиозному, в особенности же
Конечно же, Иисус противопоставляет христианскую мораль этической казуистике книжников (5:21–48), христианское благочестие — лицемерной набожности фарисеев (6:1–18).
4
Джеремиас, с. 23.
Итак, последователи Иисуса должны быть иными и отличаться как от номинальной церкви, так и от внецерковного мира, как от религиозных, так и от нерелигиозных людей. Нагорная проповедь является наиболее полным новозаветным описанием христианской контркультуры. Здесь показаны и христианская система ценностей, и этический образец, и набожность, отношение к деньгам, цель, жизненный стиль и система взаимоотношений — и все это полностью отличается от нехристианского мира. И эта христианская контркультура является жизнью Царства Божьего, жизнью полностью человеческой, но подчиняющейся божественным законам.
Наконец, посмотрим на слова, которыми Матфей предваряет Проповедь; его введение кратко, но выразительно показывает, какую важность придает этой проповеди евангелист.
«Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их»
Несомненно, основной целью Иисуса в данном случае было стремление удалиться от «множества народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из–за Иордана» (4:25), следовавшего за Ним. Ранние месяцы Своего публичного служения провел Он, путешествуя по Галилее, «уча в синагогах их, и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях». В результате «прошел о Нем слух по всей Сирии», и множество людей приносили своих больных, чтобы Он исцелил их (4:23–24). Таким образом, Он должен был избегать их не только с целью уединения и молитвы, но и для того, чтобы наставлять Своих учеников.
Далее, как и предполагали многие древние и современные комментаторы, Он, похоже, сознательно «взошел на гору», чтобы провести параллель между Моисеем, получившим Закон на горе Синай, и самим Собой, изъяснившим применение Закона ученикам Своим на так называемой «Горе Блаженств» — традиционном месте проповеди у северных берегов озера Галилейского. И хотя Иисус больше Моисея, а послание Его — скорее благовестие, нежели закон, Он все же избрал двенадцать Апостолов как ядро нового Израиля, чтобы уподобить их двенадцати патриархам и коленам ветхого Израиля. Он претендовал также на роль Учителя и Господа, авторитетно изъяснял Моисеев закон, давал заповеди и ожидал послушания. Позже Он даже приглашает Своих учеников принять Его «бремя», т. е. подчиниться Его учению, как ранее несли они бремя Торы (Мф. 11:29–30).
Некоторые ученые разработали весьма сложные схемы, чтобы подтвердить эти параллели. Б. У. Бейкон в 1918 году, например, заявлял, что Матфей намеренно разделил свое Евангелие на пять разделов, каждый из которых завершается формулой «когда же Иисус окончил…» (7:28; 11:1; 13:53; 19:1; 26:1), для того чтобы «пять книг Матфеевых» соответствовали бы «пяти книгам Моисеевым» и таким образом были бы неким новозаветным Пятикнижием [5] .
Иной параллелизм был предложен Остином Фаррером: он считает, что главы 5–7 были смоделированы по принципу Исх. 20–24, причем восемь заповедей блаженств соотносятся с десятью заповедями, а в остальной же части Проповеди дается толкование и применение их так же, как и заповедям [6] .
5
Теория Б. У. Бейкона обобщается и критикуется У. Д. Дейвисом, с. 15–25.
6
Теорию Остина Фаррера критикует У. Д. Дейвис, с. 9–13.