Награда Бешеного
Шрифт:
— Не переживай, бывает!
— Завтра уже на ней приеду: надо на склады гнать!
— Тогда договорились. — Старший подмигнул и скрылся в дежурке.
Савелий летит в Америку
Генерал Богомолов выполнил обещание, данное Савелию, связался с Майклом Джеймсом.
— Приветствую тебя, Майкл!
— Хелло, Костя! Судя по голосу, у тебя опять проблемы? — Майкл не скрывал своего хорошего настроения.
— Можно подумать, я с тобой связываюсь только при необходимости! — обиделся Богомолов.
— Что с тобой.
— Ладно, проехали! Впрочем, ты прав: я действительно хочу тебя кое о чем попросить.
— К твоим услугам!
— Спасибо! На днях к тебе приедет мой человек и попросит помочь. Его зовут Сергей Мануйлов.
— Да, я о нем слышал.
— Вот как? Очень интересно. — Богомолов покачал головой. Скорее всего полковник краем уха слышал о том самом тайном счете бывших партийных функционеров, а в связи с его закрытием в швейцарском банке и о Мануйлове. Ни тот, ни другой не обмолвились об этом ни словом.
— Может, скажешь, чем я могу ему помочь? — поинтересовался полковник;
— Он сам тебе все расскажет.
— Уж не связано ли это с нашим общим знакомым из Сингапура?
— Возможно! — Богомолов чуть заметно вздохнул.
— За Воронова переживаешь? — догадался Джеймс. — Уверяю тебя, все под контролем! Во всяком случае, пока без изменений.
— Вот именно «пока»! — Богомолов покачал головой. — Кстати, запомни пароль: Сергей передаст тебе или твоему человеку «привет от Ка И», то есть от меня. В силе и обратная связь. Для твоих ребят.
— Понял! Простенько и со вкусом! — улыбнулся Майкл. — Еще что? — Он словно подгонял Богомолова.
— Нельзя ли как-то обойти таможню? — прямо спросил Богомолов.
— Оружие?
— Да! — Богомолов даже не заикнулся о спецтелефоне, чтобы не ставить Майкла совсем уж в неудобное положение.
— Хорошо, попытаюсь что-нибудь придумать. Тип и номер оружия?
— Пистолет-пулемет Стечкина, а номер… — Богомолов достал записную книжку и зачитал ему номер своего «Стечкина». — Неужели сделаешь разрешение?
— Не обещаю, но попробую. Все?
— Теперь все. — Богомолов улыбнулся.
— Бывай, генерал!
— Пока, полковник! — в тон ему ответил Богомолов.
… В Америку Савелия провожал Михаил Никифорович. Начальник смены таможенников был предупрежден, и провели его через службу «особо важных персон». Богомолов вручил ему свое личное оружие, изложив вкратце свой разговор с полковником Джеймсом. Говорков в конце концов нехотя согласился.
Сейчас, в самолете, он все время думал о братишке. Как там Андрюша, что с ним? Правда, иногда Савелий вспоминал последний разговор с Розочкой. Правильно ли он сделал, что отправил ее учиться в Америку? Конечно, он поступил так согласно завещанию
Впрочем, все сделано правильно. Именно в Америке сейчас концентрируются лучшие умы человечества, пусть приглядится, присмотрится, а там и сама поймет, что к чему.
Савелий откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и провалился в царство Морфея. Сначала перед ним во сне предстала Марфа Иннокентьевна, его любимая воспитательница в детском доме:
— Савушка, ты такой еще слабенький, оставь ты этих хулиганов в покое! — укоризненно говорила она, смачивая бодягой синяк под глазом.
— Ты же знаешь, что они честно никогда не дерутся: нападают исподтишка и всегда втроем-вчетвером!
— Ничего, Марфа Иннокентьевна, я их когда-нибудь по одному подкараулю и накостыляю! — посулил маленький Савушка.
— А они тебя снова отлупят!
— А я снова подкараулю! Все равно я никогда не буду таким, как они! Никогда! — твердо заверил маленький Савушка.
— Ах ты мой маленький Робин Гуд! — ласково проговорила женщина и прикоснулась прохладными губами к его разгоряченной щеке.
— И ничего я не маленький! — возразил Савелий, открыл глаза и с удивлением увидел перед собой мать.
— Конечно же, не маленький! — улыбнулась она. — Ты у меня совсем уже большой! — Мать крепко прижала его к своей груди, и Савушка счастливо зажмурился, а когда открыл глаза, то неожиданно отпрянул — перед ним стояла Варвара.
— Варечка, милая, ты жива? — воскликнул он.
— А ты разве не видишь? — Она смотрела так ласково, и в. то же время в глазах ее стояли слезы. Савелий не выдержал и спросил:
— Что с тобой, милая? Почему ты плачешь?
— Это слезы радости оттого, что я вижу тебя! Я так скучаю, Савушка!
— Я все время хотел тебя спросить: зачем ты решилась на такое? Почему меня бросила?
— Господи, да как ты не понимаешь! Разве я могла спокойно жить после этого? Я стала такой грязной, я физически ощущала ту грязь, что прилипла ко мне от их рук, их вонючих тел! Я не могла дышать, я все время ощущала их вонь! Как я могла запачкать тебя, моего самого любимого и дорогого человека, прикосновением? Не печалься обо мне! Я была счастлива потому, что ушла из жизни любимой и любящей! Не грусти!
— И все-таки… — начал было Савелий, но умолк на полуслове, обнаружив перед собой Варламова, своего друга-«афганца», которого зверски убили по приказу Воланда. — Варламыч? — воскликнул Савелий, пытаясь прикоснуться к нему, но тут же отдернул руку: лицо бойца было страшно изуродовано — отрезаны уши, выколоты глаза… Тот постоял неподвижно, потом медленно развел руки, словно для объятий, и тихо сказал:
— Савка! Ты узнаешь меня? Савка, ведь это ты, я чувствую!
— Да, это я, дорогой Варламыч! Это я!