Награда ярла Бьорка
Шрифт:
Мысли упорно отказывались выстраиваться в ряд.
Мне снится всё, снится…
Моё отяжелевшее от бессилия тело. И ледяное, мокрое и странное тепло внутри будто зовет к себе, манит уснуть. Усну, и всё будет хорошо.
– Н-нас на шхеру вынесло. Дальн-н-ню-ю…– у Хотборка отчетливо стучали зубы, отчего казалось, что он заикается, – Н-не видно отсюда драккарам. Т-там кричат – и не слышно ни хрена…О-огонь нужен! Н-ну! В-ведьма ты или кто! Я мох, ветки п-принёс. Просто подпали, Хель…Хе-е-ель!
Он вновь затряс меня и пару раз несильно дал по щекам.
– Нельзя спать…Н-нельзя! Об-ба сдохнем!
– Ты что тут делаешь? – резонно
– Я с-сам, т-твою матерь, спрашиваю с-себя, какого х-х-х…я т-тут делаю! – заорал Хотборк с яростью и отчаянием. Тряхнул ещё раз, а потом вдруг прижал меня к своей насквозь мокрой, дрожащей груди и начал баюкать как ребенка, – Хель, Оля, давай, родная, собери-и-ись! З-зря что ли в-вылавливал…О-оль!
Я нарочито недовольно вздохнула и приподняла руку, покосившись на синие дрожащие пальцы сквозь прикрытые веки. Странно, рука не сразу поднялась и вообще с трудом слушалась. Всё тело было ватное и словно не моё. Я нахмурилась, пытаясь сосредоточиться, прорваться сквозь окутывающую пелену овладевающего мной сна. Поискала магию внутри, направила в руку. Секунда, две, три…Рука только всё сильнее дрожала, а потом у вовсе упала, повиснув плетью.
– Не могу…Нет. Сил нет, – глухо констатировала я, зарываясь носом во вполне настоящую мужскую грудь.
Но анализировать, насколько происходящее реально, желания не было. Только жадно вдохнула терпкие нотки кедра, смешанные с тяжелым мускусом страха сейчас. Хотелось ощутить тепло его тела, но не получалось – Хотборк весь был обжигающе ледяной. Я капризно пробормотала что-то неразборчивое и вжалась в него сильнее, обнимая слабыми руками и трогая губами более теплую шею. Под моим языком, скользнувшим по ледяной влажной коже, отчаянно бился его пульс. И словно передавался мне, заражая жаждой жизни. Кажется, я только в это мгновение смутно осознала, что вся одежда на мне мокрая насквозь, противно облепила тело и уже начинает потихоньку дубеть на ночном морозе. Что с губ наших срывается белый пар, обдавая инеем лица, что промозглый ветер зазывает так, что даже отчаянные крики моряков почти невозможно расслышать…Что…
Что это не сон!
– Хель… – хриплый, срывающийся голос Бьорка запоздалой паникой вклинивался в сознание.
Его руки на моей спине, то ли гладящие, то ли пытающиеся растереть и хоть как-то привести в чувство. Я рвано всхлипнула, ногтями вцепляясь в его затылок. Жгучие слёзы закипели на глазах, казалось, тут же застывая на ресницах.
– Я не могу – не могу – не могу, – залепетала я, – У меня нет сил, совсем нет сил!
– Тш-ш-ш, я тебе дам силу, Сиэль…– его отчаянный шепот в самое ухо вдруг завибрировал откровенными нотками. Грубые ладони сползи по моей спине ниже, проникая под край задубевших, ледяных штанов, – Дам…Мы быстро…А то уплывут…
Не сразу поняла, о чем он. А когда осознала, то тело несмотря ни на что окатило волной требовательного жара. Было так темно, и холодно, и страшно, ледяной ветер свистел в ушах, смешиваясь с криками паники где-то вдалеке и всплесками волнующегося моря. И неизвестно, что будет завтра, и будет ли оно вообще. И я скучала…
Так скучала, что, казалось, сейчас согреться могла от одного его хриплого дрожащего шепота у моего уха. Даже если не выйдет, даже если нас спасут, разве это не лучшее, что может со мной произойти сейчас? Выпрямилась в его руках, сама находя твердые
Словно спусковой крючок.
Поцелуй из осторожного, изучающего мгновенно превратился в жадный и грубый. Дыхание смешалось, окружая нас белым влажным облаком.
– Давай…– я приподнялась на его коленях, и Бьорк дернул мои штаны вниз, но они, казалось, намертво примерзли к коже.
Он выругался тихо в губы и сбросил со своих колен, не отпуская талию. Сама не поняла, как впечаталась лицом в мягкий мох камня, о который Хотборк облокотился спиной, когда сидел со мной на руках. Колени тут же утонули в грязном подтаявшем мартовском снеге. Замерзшими пальцами уперлась в холодный камень, пытаясь хоть чуть-чуть отодвинуть от него корпус, так как мороз продирал от него ещё сильней. Но Бьорк не дал, становясь сзади и давя своим телом мне на спину. Поцелуй в шею, выше, за ушком. Повернула голову к нему, выгибаясь в пояснице, пока он, едва различимо ругаясь и тяжело дыша, стаскивал с меня эти чертовы штаны.
– Не так я хотел, Хель…– его жаркий сбивчивый шепот порождал во мне дрожь, совсем не связанную с пронизывающим холодом.
– Значит думал обо мне и хотел? – мой голос сорвался с интимного мурлыканья вверх, из-за того, что всё тело нещадно потряхивало. И от мороза, и от желания разом.
Хотборк на это только иронично хмыкнул, сжимая мою шею потеплевшей от разогнанной крови рукой, и подался вперёд вместо ответа. Я охнула тихо и прикрыла глаза, жадно ловя каждое мгновение. Щека заелозила по мху камня от быстрых, рваных движений, мужская рука накрыла мою, переплетая пальцы и собирая наши ладони в кулак. Дыхание с рычанием вырывалось из легких, повисая влажным паром в воздухе. Спину грело чужое тело, одновременно раздавливая своей тяжестью о холодный валун. Так, что становилось всё сложнее дышать.
Я тоже очень…очень этого хотела…
Всё случилось так быстро, что внутри ещё продолжало сладко сжиматься, а Бьорк уже приводил мою одежду в порядок, кутая как мог.
– Ты как? – хриплый голос у самого уха, небрежный поцелуй в висок.
Медленно выдохнула, вжимаясь в его грудь спиной и ловя эти последние мгновения вместе. Подняла к нашим лицам руку, закрыла глаза, нащупала чуть пониже солнечного сплетения теплый живой сгусток энергии…
И когда разомкнула веки, на моей ладони уже танцевал белый колдовской огонек.
– У-ф-ф…Слава Ордину, – Бьорк выдохнул с настолько явным облегчением, что меня это больно резануло.
Мужские руки, ещё мгновение назад крепко прижимающие к себе, тут же исчезли с моей талии, больше не укрывая от пробирающего насквозь холода. Ещё через секунду по спине, не защищенной теперь чужим телом, пробежала крупная дрожь. Вот и всё…Глупо, но я никогда не ощущала себя настолько пронзительно одинокой, как в этот краткий миг. На ресницах закипели и тут же превратились в иней пара непрошенных слезинок. Умом я понимала, что Бьорк прав, что сейчас не со мной возится, а тихо дует на клочок более- менее сухого мха, который он поднес к огоньку на моей ладони. Понимала…Но да чего же было обидно, чёрт…Поимел будто заедающей зажигалкой почиркал…Козёл…