Нахал
Шрифт:
Я не хочу ничего смотреть и письмо читать тоже. Не желаю бередить раны, пока они ещё кровоточат.
— Возьмите, — говорит адвокат, но я продолжаю сидеть не двигаясь.
— Я думаю, что пусть это все храниться у вас. Пройдёт время, и я обязательно прочту, но позже.
— Извините, но нет, ваш отец сказал передать лично в руки.
— Хорошо, — уступаю я.
Беру конверт и флешку и запихиваю в карман пиджака. Когда ни будь прочту, но не сегодня.
— Это все?
— Да, поставьте
Я расписываюсь и отбросив ручку в сторону разминаю шею.
Вот и все! Осталось только продать фирму отца и свалить из этого города. Займусь этим через неделю, мне нужно уехать, срочно. Подальше от всех и самое главное от Фаины, иначе потеряю контроль.
Тяжелым шагом выхожу из кабинета и не оборачиваясь иду прямиком к двери.
— Урод, я тебя живьем закопаю, — доносится мне в спину крик моего братца.
— Силёнок не хватит, — кидаю в ответ и при виде Фаины, на секунду замираю.
Запнулся на выдохе, замер как истукан. Попытался вздохнуть, но в горле образовался ком, который мешал сглотнуть.
Кирилл что-то ещё кричал, но я не слушал.
А затем пришёл в себя, взъерошил волосы и направился к выходу…
Невыносимая боль разрывала грудь, но я привык с ней мириться.
Я лишь вновь себе доказал, что не стоит ее глазам верить… Они всегда лгут.
Глава 40
— Завтрак готов, — шепчет Катя мне на ухо. Я потягиваюсь на кровати и ловлю ее мелкие поцелуи по всему лицу.
— Я попробовала новый рецепт, если ты все выкинешь в мусорный бак, то я не обижусь.
— Ещё чего, я ужасно голоден, — произношу я, опуская свои руки ей на талию и притягивая к себе.
Вру безбрежно потому, что привычный секс по утрам, не прельщает. Злюсь сам на себя и ни в коем разе на Катю.
Она хорошая, добрая, милая, красивая. Мы никогда не ссоримся, не кричим друг на друга. Такие до приторности идеальные отношение.
Она жмётся ко мне, а я, нахмурив брови целую ее в лоб и перекидываю на кровать, рядом с собой.
Она удивлённо хлопает глазами, а я поднимаюсь на ноги.
— Макс, что происходит? — Спрашивает она. — Ты стал слишком закрытый, я же чувствую, что тут что-то не так.
А я даже закричать на неё не могу. Стукнуть кулаком о стену или запустить подушкой в дверь. Она просто не поймёт. Ее воспитывали в спокойной, любящей семье, где чтят и уважают друг друга и даже голоса не повышают. Она заслуживает большего. Не такого как я, но я мать ее, не могу вот так взять и выложить все дерьмо, что творится у меня на душе, на ее голову.
— Ничего, все хорошо малышка, я просто жутко проголодался.
Натягиваю на себя шорты и футболку и подмигнув ей выхожу из спальни.
Черт бы побери, эту Фаину! Она
Приняв душ и переодевшись в свежую одежду, захожу на кухню и смотрю как Катя наливает кофе и ставит его на стол, приглашая кивком садиться.
Прошла целая неделя, а я так и не собрался с силами, чтобы вернуться на родину и заняться делами отца.
Нужно было много чего переделать. Партнеры отца обеспокоенно названивали каждый день, а я тянул время.
— Нам нужно поговорить, — говорит моя девушка, садясь напротив меня и подложив свои кулачки под подбородок. Глаза полные слез и обиды смотрят слишком пристально. Я никогда не видел, что бы она плакала и обомлел.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, Макс, но ты вернулся и я больше не вижу тебя прежнего. Скажи, ты завёл себе другую? У нас даже секса нет, ты просто отворачиваешься от меня при первом удобном случае. Думаешь я не вижу? У тебя кто-то есть?
Я делаю глоток из кружки и вытягиваю ноги. Глаза хмуро смотрят на неё.
Понимаю, что сам индюк, и я об этом ещё скорее всего пожалею, но нужно решить все сейчас.
— Я люблю другую, — говорю так как есть.
— Другую? — Переспрашивает она.
Замечаю, как крупная слеза стекает по ее лицу и падает на стол, оставляя в моей душе осадок.
— Она не любит меня. Я просто не хочу тебя обманывать или обнадёживать. Я дурак, прости меня, нужно было и не начинать жить вместе. Я просто надеялся, что перегорю, но у меня мать ее, ничего не выходит!
С тихим всхлипом она поднимается с места, обходит меня, кладёт свои руки мне на шею. Катя с силой притягивает меня к себе.
— Нет, не говори так, — произносит она, утыкаясь в мою шею, — она не любит тебя, а я люблю. До безумия люблю. Макс мы справимся, моей любви хватит на двоих. Мы же жили все это время хорошо, мы были счастливы.
— Я так не могу, Катя прости, — произношу и чувствую, как деревенеют ее руки на моих плечах.
Она делает шаг назад, а я страшусь обернуться. Пожалею о всей этой хрени потом, но я не намерен больше ее мучать.
— Кто она? Я ее знаю? — Спрашивает она.
— Фаина, жена моего брата, — на выдохе говорю я и слышу, как она громко вздыхает.
— Так и знала, — говорит она тихо.
Я молчу, не нахожу слов, чувствую себя муд…м последним.
— Я пойду, соберу свои вещи…
Сижу как индюк, даже кофе и какие-то фирменные бутерброды с авокадо в глотку не лезут.
Телефонный звонок вырывает меня из моих мыслей, и я беру трубку.
— Алло, дохляк, когда пиво пить будем? Меня моя уже задолбала своим правильным образом жизни, хоть вешайся, — говорит Огнев, а я ржу.
— Что, если сегодня? Давай в нашем баре, часиков в девять.