Нахальное минирование

Берг Николай

И как в воду глядел – только успели наскоро состряпать новое минное поле (смех сплошной – два десятка лунок с хламом и пара мин всего на все про все) только с превеликой осторожностью прижали минами ручные гранаты с выдернутыми чеками (а язва ефрейтор еще и придумал привязать рубчатые лимонки к минам проволокой, чтоб выдернули и их из земли) как в воздухе затрещало и – здраствуйте посрамши, явился не запылился – над головами просквозил на смешной высоте несуразный, словно игрушечный самолетик.

— Берегитесь! — мертвым шелестящим голосом сказал вдруг капитан.

— Чего? — не понял старшина, вцепившийся в пулемет на кронштейне.

— Он

нас увидит, высота мала, как только начнет набирать высоту – сразу огонь из всех стволов. Бомба у него, как только пойдет вверх – огонь! Упреждение два корпуса и выше на полкорпуса – с огромным трудом говорил раненый. И тут же шуганул девчонку, чтобы она в кювет прыгнула. Та, к немалому удивлению старшины, не возражая, это и сделала, но было не до нее, чтоб очень уж удивляться.

Самолетик, журча своим движком (сотни две – две с половиной лошадок – как прикинул на слух Махров) кружил неторопливо над самой головой.

— Рахметов, сядь на спарку! Открою огонь – лупи вверх до упора!

— Куда, тащ старшна?

— В белый свет, как в копейку – огрызнулся командир грозного БТ-2.

— Ясно – недоуменно отозвался мехвод. Но спорить не стал, лязгнул внизу пулеметами, задирая их стволы в небо.

— Это верно! — одобрил тяжело дышавший раненый.

И тут авиетка эта вдруг решительно пошла вверх. И Махров даванул на спуск, как учили. Тут же загремели башенные пулеметы, почти без задержки затарахтели один за другим пехотные ДТ метнув в небо яркие красно-алые пунктиры – сначала далеко от самолетика, потом струи огня сместились, нащупывая цель – и старшина был готов поклясться – что нащупали гада за вымя!

Немец несуразно дернулся, сбился в плавном движении, как-то скомкано вертанулся в сторону, лег на крыло, ловко уворачиваясь от огня с земли, и от него каплей рванула к земле черная тень. Дегтярев жадно доедал патроны в диске и как раз успел. А вот старшина – не успел спрыгнуть в танк. Садануло так, что в смятой об край люка грудной клетке что-то ощутимо хрустнуло, рванув болью. И Махров понял, что оглох. Напрочь. Только шумело в голове – и больше никаких звуков не было. А по опыту он знал, что сейчас после взрыва по всему лесу должен идти такой перебивчивый стукоток – вырванная земля градом сыплется обратно, барабаня по листьям, по дороге, по мертвым и живым.

На голову что-то шлепнулось – тронул рукой – ну да, комочек лесной почвы. Глянул на капитана – тот лежал белый как полотно, глаза закрыты по-мертвому, но вроде дышал еще. Уловил странное ощущение, словно за кончик носа кто-то легонько трогает. Прикоснулся рукой. Мокро и липко. Кровища течет, значит, как у школяра после драки. Охая и кряхтя, кое-как выбрался без привычной ловкости из башни. Спрыгнул на землю, прострелило болью, ойкнул, как баба, поискал глазами девчонку, не увидел. Зато когда выбрался на дорогу – совсем рядом стояли оба Т-26 и Еськов уже бежал к нему. Глянул на свой БТ и вздрогнул. Прилетело от взрыва чем-то тяжелым. Все, на гусеницах отъездились.

Лейтенантик почему-то уже не рвался гусарить. Нет, и щенком писявым теперь не казался, возмужал что ли пацан за один день? Согласился без споров, что дальше БТ на колесиках покатит – и к удивлению Махрова даже экипажи в помощь прислал, остались лейтенанты с пехотными пулеметчиками дорогу караулить, а остальные взялись за работу резво и напористо – очень уж всем хотелось с этого рубежа отойти, паршивый

был рубеж, прямо сказать – и спрятаться некуда и простреливается больше чем с километра.

Потому – старались. Эх, если б еще ребра не шибали прострельной болью! А приходилось многое делать самому, водмехи с Т-26 ребята были неглупые, но с БТ не знакомы. Рахметов тоже молодец, но танк тесноват вдвоем корячиться. При том Махров был рад, что лейтенант не полез в это дело командовать сам, а отдал его в старшинские руки. С другой стороны на стрельбах этот Еськов всегда в отличниках был, да и Богатырев в этом плане был очень хорош. Так что в общем – правильно все командир взвода сделал.

Ему просто некому командовать необучеными. Людей-то всего ничего в команде.

Санитарка занята – капитан отходит и второй клиент у нее появился, видел уже Махров, что пожилому возничему руку сломало точно. Пехоты всего пятеро при двух пулеметах.

Их насилу хватит какое-никакое охранение выставить. И получается – свой экипаж – двое обученых, по крайней мере мехвод, в башне второй – просто пулеметчик из пехоты.

И максимум что может выделить командир – двое заряжающих из Т-26. Заряжающие – тоже вполне себе танкисты, не просто бугай из пехоты – унитары в пушку кидать. И хорошо, что богатыревского мехвода тоже прислал.

Контуженый старшина отправил заряжающих – скидывать вторую гусеницу, это они уметь должны. Мехводов отправил гитары переключать – они точно умеют. Сам пока баранку ставил, а Рахметов, скрючившись в страшно неудобной позе, словно гимнаст цирковой гуттаперчевый, расстопорил переднюю пару катков.

Руль встал нехотя, но встал. Попробовали с Рахметовым – работает. Что-то боец пытался до умерших ушей старшины доорать, но не вышло. А вот по жестам глухой догадался. Спрашивал мехвод – будут ли вторые катки по инструкции отключать. С одной стороны отключение это производится просто подтягиванием гайки на верхнем листе корпуса. Ключом накидным с рычагом-удлинителем рукоятки. Поднимают совсем невысоко, и только при движении по хорошим дорогам. Чтобы управляемость улучшить и уменьшить износ этих самых катков – при повороте они боком идут – и поворачивать мешают и истирают резиновые бандажи. С другой здесь и сейчас Махров решил плюнуть на износ бандажей, да и дорога не шикарна, лучше в управляемости потерять, зато остальные колеса БТ проваливаться под тяжестью танка на проселке будут меньше. Тем более – на себе придется пехоту тащить.

Помотал отрицательно головой. Рахметов понял, кивнул согласно, что пляски со вторыми опорными катками можно оставить на потом. Выбрался не без труда и оханья из машины, стараясь кряхтеть и охать потише, но по глухоте своей не понимая, что слышат его окружающие отлично.

Помогли мехводам. Все, можно ехать.

К тому времени и бездельники – заряжающие все сделали и успели по наставлениям разобрать гусянку на четыре части, осталось уложить на полки. Но тут старшина отрицательно качнул головой и трубно проорал, что бензина на донышке, а гусеницы есть в расположении – приволокли вчера сгоряча такой же БТ-2, которому досталось в поле от простого пулемета метров со ста и бронебойные пули изрешетили в борт танк насмерть. Может, конечно, и не пулемет, но дыры были винтовочного калибра и было их слишком много для простого ПТР. Одни гусеницы целыми остались. Так что незачем остатки топлива на это железо тратить, время терять.