Ну и мы разошлись. В следующий раз увиделись уже только через месяц. При этом за собой я замечал, что у меня было очень много каких-то мелких вопросов, и все их часто приходилось решать именно с Ульти, а не с Арминлавель или с мужиками из местного Географического общества. В те дни даже и не задумывался, почему так. Вроде ну просто совпадения такие, очень много
бытовых рабочих вопросов. Мне приходилось общаться через браслет и было как-то неловко, что я отвлекаю человека по пустякам, хотя ни разу из всего потока сообщений и кратких звонков я не почувствовал недовольства со стороны этой удивительной женщины, занятой своими важными делами.
Глава
IV
После Говорящих Гор путь мой продолжился лесом, но с постепенным отклонением от береговой линии к центру континента. В течение 30 дней я преодолел около 1000 км. Шел я, повторю, лесом, который становился более густым и мощным, но всегда идти было легко, обязательно были широкие тропы, происхождение которых мне до конца не ясно. Теоретически возможно, что это звериные тропы, но они были такими удобными, что у меня есть подозрение: раз уж это точно не людское изобретение (ну зачем делать эти направления в заповедных лесах и везде-везде по ходу моего движения, учитывая, что до ближайших поселений много сотен километров) и не звериные тропы, то, похоже, что сама земля или сам лес был ко мне благосклонен и помогал таким образом. Спрашивать ни у кого не собирался, мне важно было решать такие загадки самому, как будто я первопроходец и никто, кроме меня, не сможет сделать выводов. Пока шел, заглянул на 2 священных озера, отмеченных у меня в маршруте среди 48 оговоренных для посещения природных объектов (правда, в них же включены и самые необычные животные и растения, еще 48 – это объекты культурного наследия, включая живших и живущих гениев, и 12 – это космические объекты с учетом самой Севербалиданды), ну и на одном из них встретился со стадом самбарку. Они стояли лагерем на противоположном берегу и я видел, пока обходил озеро, пока готовил обед, купался и отдыхал,
что звери откровенно играются, забавляются, разгоняются с поднимающегося под двадцатиградусным углом берега и планируют над водой, бултыхаются в воду и плывут назад. Озеро было широченным, в центре торчала громадная округлая каменюка гранитного цвета, даже не могу назвать островом, торчала она вертикально вверх, птицы там и то не сидели. Суть священности озера я не раскрыл, это тайна для тех, кто не родился здесь. Но из интересного могу отметить, что каменюка эта была живая и внешней ее функцией было наблюдение и не то чтобы охрана, а, скорее, воспитание всего живого на озере и во всем окружающем лесе вплоть до Говорящих гор (я шел с севера на юг, Солнце вставало из-за Океана и по ходу моего продвижения – по левую руку), до Океана на востоке и до поселения Раган на юге. Где были пределы влияния каменюки на западе, так и не пришлось узнать, но вероятно, что также где-то в районе 500 км. Некоторые из Самбарку, несмотря на тяжеловесность и расстояние, долетали до каменюки. Таких были единицы. А вот один-единственный, молодой, как мне показалось, перепланировал каменюку и бухнулся в воду, растопырив все 5 лап (я ж не знал тогда, что одна из них – хвост) параллельно поверхности, где-то на середине от моего берега до каменюки. Он оглянулся назад, застыл на секунду, ушел под воду, а вынырнул метров на 30 ближе ко мне. Приплыл целенаправленно к моей стоянке, вышел, покувыркался через голову, склонил голову в знак приветствия, я повторил его жест. Он сбегал до леса, вернулся обратно, побегал вокруг догоревшего костра, прилег ненадолго. Когда я собрался после отдыха дальше, он разогнался с берега, улетел обратно к своим, бухнулся опять в воду за каменюкой, доплыл. Ну, думаю, разведчик был. А через 15 минут, когда я уже стал уходить в лес, смотрю, летит обратно ко мне. Ну, так и остался. В пути был ласков, игрив, занимался своими делами. Я привязался к нему, а он ко мне. Звать его стал Зверюгой или Молодым.