Накануне и в дни испытаний
Шрифт:
Наседать с нашими специфическими заказами по металлу с многотысячным сортаментом на черную металлургию - значит запутать эту отрасль, и свою заодно, сбить с ритма работу многих металлургических заводов, стонать и жаловаться правительству: мол, не дают то одного, то другого.
Борис Львович снова обратился ко мне:
– Владимир Николаевич, вы работали главным технологом и главным инженером до разделения завода. Если вам нужен был новый сорт проката, ленты или проволоки, в какой срок вы его получали?
– Обычно задание выполняли в течение пяти - десяти
– А через какое время такой же металл получал, например, Тульский оружейный завод?
– Если заказ был срочный и отправлялся с прицепкой к пассажирскому поезду, то нужно было не менее десяти - пятнадцати дней. Если же заказ доставляли обычным способом, то срок удлинялся до месяца, а иногда и больше.
Борис Львович даже поднялся:
– Вот видите. И это при условии, что Ижевск и Тула находятся в одном наркомате. Когда же металл надо получить с завода другого наркомата, да еще новую марку, то дело затягивается до двух-трех месяцев - и это при особом контроле за исполнением.
Ванников снова посмотрел на меня:
– А что вы будете делать, товарищ Новиков, если вашему заводу определим срок изготовления опытной серии, допустим пулеметов, тридцать - сорок дней. Справитесь?
– За тридцать - сорок - нет, а дней в пятьдесят - шестьдесят, может быть, и уложимся. А вот тулякам или ковровцам и такие сроки не подойдут, если только не таскать к ним металл самолетами, а в самолет много не нагрузишь.
Обращаясь к первому секретарю обкома партии А. П. Чекинову, Ванников сказал:
– Видите, Анатолий Петрович, где должна быть главная партийная забота? Металл, инструмент, станки - база вооруженцев. Без такой базы наркомат будет немобильным и не оправдает возложенных на него надежд.
Поэтому надо делать все, чтобы еще больше развивать и совершенствовать собственную металлургию. Я убежденный сторонник такого подхода к делу. Когда есть хорошая основа, да еще своя, остается только организовать себя.
И уже в шутку Борис Львович добавил:
– Видите, я доказал, что у наркомата вам просить нечего, в наркомат вы должны ходить только за заданиями.
После некоторого раздумья Ванников обратился к строителям:
– Уважаемые руководители строительства, вы теперь выделены в самостоятельную организацию, не подчиненную руководству заводов. Строительный трест подчинен наркомату. Когда появилось решение разделить завод на два самостоятельных, возник вопрос, как быть со строительным трестом: подчинить его Дворецкому или Новикову? И на том и на другом заводе объем работ большой, но больше у Николая Павловича, а по остроте и срочности у Владимира Николаевича. Поэтому решили строительный трест сделать независимым от директоров заводов. Но это условно. Тресту надо работать, как и раньше, а директорам помогать ему, как и раньше, людьми и материалами.
Обращаясь к начальнику треста, нарком сказал:
– Хотя план вы и выполняете, но, видимо, наркомат дал план заниженный, и его надо процентов на двадцать перевыполнить, а материалами мы поможем.
Конечно, никакого заниженного плана не было.
Были, конечно, и просьбы к наркомату от заводов. Более всего сдерживал развитие производства недостаток электроэнергии и тепла. Наша железнодорожная ветка не справлялась с вывозкой леса, которого требовалось уже более ста пятидесяти вагонов в сутки. Попросили добыть нам хотя бы пять новых паровозов и 100-120 вагонов, так как из тридцати своих паровозов большинство стояло в ремонте, а вагоны тоже старые, подолгу ремонтируются. Дворецкий попросил устранить перебои с поставкой чугуна, которые случаются по вине снабженцев наркомата. Я сказал о том, что надо помочь заводу со строительством жилья. Строим, но мало, а программа резко растет, она требует притока новых рабочих рук. А где расселять людей? Обратил внимание на плохую поставку нам абразивных материалов, особенно шлифовальных кругов.
– Абразивные круги править нечем, - заметил я, - почти не получаем алмазов для их правки.
Это заявление вызвало оживление среди присутствующих, так как отсутствие алмазов для правки абразивов было больным местом. Борис Львович тоже весело посмотрел на меня и сказал:
– Алмазные "карандаши" я выдаю только лично в руки директоров заводов и только в своем кабинете, доставая их из сейфа. Не всем хватает пока алмазов. Мало их в стране, ввозим из-за границы. Хотите совет? Ищите выход из положения сами. Надо найти заменитель алмазов, тогда не надо будет их клянчить и огромное дело будет сделано для народного хозяйства.
Совет мы учли. Для правки шлифовальных кругов стали частично использовать твердые сплавы из вольфрама. Но полностью обойтись без алмазных инструментов не смогли. Я тоже получал у наркома в кабинете алмазные "карандаши", которые он доставал из своего сейфа. Теперь это может показаться странным. Мы научились добывать алмазы в достатке и даже производить их искусственно. Но тогда этого не умели. Алмазы были дороже золота и платины.
В заключение Борис Львович еще раз обратился к Анатолию Петровичу Чекинову, первому секретарю Удмуртского обкома ВКП(б), спросил, достаточно ли ясно изложил свое мнение о дальнейшей работе заводов, оговорил, что многие вопросы будут обсуждаться и решаться по ходу дела.
Чекинов поблагодарил Ванникова и заметил, что обком партии разделяет точку зрения наркома, особенно в том, что касается развития основ оружейного производства, что партийные органы и организации проявят заботу и окажут всемерную помощь и заводам, и Наркомату лесной промышленности в лесозаготовках.
– Конечно, - подчеркнул Анатолий Петрович, - обкому партии работы прибавится, но мы убеждены, что это так и должно быть, главное - чтобы дела пошли лучше.
Заканчивая совещание, то ли в шутку, то ли всерьез Ванников добавил: