Накануне и в дни испытаний
Шрифт:
Вот что писал в связи с этим бывший нарком вооружения Б. Л. Ванников: "Система артиллерийского вооружения, с которой начала войну Красная Армия, в своей основе оставалась почти неизменной до конца войны. Она претерпела лишь некоторые изменения за счет введения новых калибров. Но не было острой необходимости осваивать принципиально новые типы, конструкции, что имело важное значение для военной экономики, для снабжения армии боеприпасами. В этом большая заслуга военных руководителей, военных специалистов и работников оборонной промышленности, которые отработали гамму калибров артиллерийских систем с хорошими боевыми качествами, сохранив большую преемственность
В ходе войны конструкторами и производственниками-вооруженцами была проделана большая творческая работа по дальнейшему совершенствованию артиллерийского вооружения: повышались его эксплуатационные качества, упрощались конструкции деталей и узлов, совершенствовалась технологичность конструкций с целью улучшить организацию производства, увеличить выпуск и снизить себестоимость продукции".
Промышленность вооружения вышла на уровень, обеспечивавший удовлетворение потребностей фронта в артиллерии спустя полтора года после начала войны, а уже в 1943 году Наркомат вооружения обладал избыточными производственными мощностями.
Известный артиллерийский генерал П. С. Семенов, докладывая командующему артиллерией фронта будущему маршалу артиллерии К. П. Казакову о плане артиллерийского наступления (дело было под Курском), в заключение заметил:
– У нас каждый стрелковый полк будет поддерживать четыре-пять артиллерийских полков. Год назад я мог такое увидеть разве что в фантастическом сне.
Этот "фантастический сон" стал реальностью благодаря самоотверженному труду всех, кто ковал артиллерию в глубоком тылу. За годы войны наша артиллерийская промышленность произвела около 500 тысяч пушек, намного превысив промышленные возможности гитлеровской Германии и ее союзников.
В середине 1944 года в Кремле состоялся смотр новых танков и самоходно-артиллерийских установок. Его проводили руководители партии и правительства в присутствии создателей боевой техники. Рассказывают, что во время осмотра Верховный Главнокомандующий сказал:
– На этих машинах и будем заканчивать войну.
На этих машинах, значит, и с этими пушками. Новой артиллерийской техники уже не требовалось.
Миллионы снарядов, миллиарды патронов
"Сила взрыва боеприпасов определяет мощь всех родов войск".
– Патрон - это 180 операций. Автоматизация производства.
– Самородок Вася Гуркин. Изобретатель Л. Н. Кошкин и другие.
– Как изобрели зажигательную бутылку. Оружейная кузница Севастополя - Спецкомбинат No 1.
– Шелковые платья - на картузы зарядов.
– На боевом посту - 100 ленинградских заводов.
– Пиротехники.
– "Фенюша" и "Танюша".
Не все знают, что боеприпасы для стрелкового и некоторых видов авиационного вооружения, а также для противотанковых ружей изготовлял не Наркомат боеприпасов, а Наркомат вооружения. Этим у нас занимался заместитель наркома А. Н. Сергеев. Ему подчинялся патронный главк, которым руководил К. М. Герасимов, а главным инженером в нем был С. И. Ветошкин. Отрасль большая и сложная. Если заводы наркомата давали бойцам на фронте миллионы винтовок и автоматов, сотни тысяч ручных и станковых пулеметов, если сотни тысяч пулеметов шло на вооружение самолетов и танков, то и боеприпасы к этим видам оружия обязан был выпускать наркомат, который это оружие поставлял. Боеприпасы исчислялись миллиардами. Однако о производстве миллиардов патронов известно так мало, что можно подумать: эти миллиарды с неба свалились. А их изготовили беззаветные труженики патронного производства, которые в массе воспоминаний
Б. Л. Ванников (до войны нарком вооружения, а в войну нарком боеприпасов) вспоминает: "Замечу, что в предвоенные годы многие вооруженцы считали свою продукцию главной, исходной для любой военной техники, а все остальное разновидностями транспорта для вооружения. С этим не соглашались работники других отраслей оборонной промышленности, причем такого рода "разногласия" носили не только теоретический характер, но сказывались и при разработке тактико-технических требований, когда возникали споры о том, "что чему подчиняется", в стремлении получить преимущества в материально-техническом снабжении и т. п.
Мы, вооруженцы, разумеется, сделали своим девизом слова: "Артиллерия - бог войны". Но Сталин однажды уточнил значение вооружения, напомнив нам о роли боеприпасов, которые производились на заводах другого наркомата".
Этот разговор происходил в неслужебной обстановке и начался с того, что один из военных в шутку назвал Б. Л. Ванникова "нашим Круппом".
– Все зависит от него, - подчеркнул он.
– Все другие наркоматы оборонной промышленности работают на него, чтобы расширить рамки использования вооружения.
Сталин возразил:
– Это будет неточно. Вооружению отведена тоже подчиненная роль. Оно нужно для того, чтобы доставить боеприпасы до цели и разрушить или уничтожить ее.
Присутствовавший при этом другой военный, авиатор, добавил, что и авиация является не только транспортным средством для вооружения, но и сама может доставлять боеприпасы туда, куда нужно. Бомбардировщики, например, сами доставляют авиабомбы к цели.
– Значит, все сводится к разрушению цели, - подчеркнул Сталин, - а это остается за боеприпасами. Сила взрыва боеприпасов определяет мощь всех родов войск, в том числе и авиации, и служит мерилом военно-экономической целесообразности затрат на ту или иную боевую технику. Неразумно строить дорогой бомбардировщик на большой радиус действия, если заряд авиационной бомбы будет недостаточно мощный.
Как только я начал работать в Наркомате вооружения, так сразу узнал, что патроны всех видов, включая патроны для противотанковых ружей, - наша забота. Мне объяснили, что снаряды - это одно, а патроны - другое. Кто дает миллионы единиц оружия, обязан дать и миллиарды патронов для него. Заминка, несогласованность между разными ведомствами тут может создать ситуацию, когда под угрозой окажется вся армия.
В кабинете заместителя наркома А. Н. Сергеева я познакомился с К. М. Герасимовым и С. И. Ветошкиным. Вспомнив свои охотничьи дела, я заметил, что патроны всегда снаряжал сам и мог за полдня снарядить 50-60 боеприпасов, и то когда под рукой все есть: гильзы, капсюли, порох, дробь, пыжи. И поинтересовался:
– А вот как вы делаете сотни миллионов и миллиарды патронов?
– Мы познакомим вас с патронным производством, - пообещал Сергеев. И хитро прищурился: - А взамен попросим кое-что у вас, а именно: снабжать нас инструментальной сталью.
– Согласен, - ответил я.
Все говорилось шутливо, но и всерьез. Из дальнейшей беседы стало ясно, что забота у патронщиков сейчас одна - дать фронту боеприпасы, восполнить их потерю на складах, захваченных врагом. Стрельба-то шла от Баренцева моря до Черного. И какая стрельба! Хорошо, что все в основном было отработано еще до войны, но заводы все-таки не поспевают: резко возрос выпуск автоматического оружия, да и винтовочных патронов требуется все больше и больше.