Накануне солнечного затмения
Шрифт:
Жанна чувствовала, что сердце замирает. Почувствовала — этот парень сыграет в ее жизни роль значительную, если не решающую. А как же Влад? Путь он перестанет петь! Это же невозможно!…
…Это же невозможно! Сабуров ненавидел эту песню. Именно эту. К остальным относился равнодушно. Но эту…
«Мы с тобою на краю — в раю…»
Разумеется, это не о муже! Как она могла? Признаться
«Ночь пройдет и новый день — в тень…»
…Ну спасибо тебе, дорогая! Жизнь с законным супругом для тебя тень!
«На пороге наш палач — плач…»
Ты и ревела целыми днями! О ком? О чем? О своей молодости, которую он, Сергей Сабуров, якобы загубил?
«И в награду вполцены — сны.
Потому что этот рай — край…»
Последнюю фразу он просто не понимал. Край чего? Невозможная женщина! Почему не сказать просто? Я хочу с тобой развестись. Я не люблю тебя, люблю другого, наш брак себя исчерпал. Почему ни разу не заикнулась о разводе? Ни разу!
«Потому что этот рай — край…»
…Сил больше не осталось. Все это слышат! И Жанна.
Он не выдержал и негромко окликнул:
— Игорек! — Негромко, но тот услышал. Перестал петь, отложил гитару и поднялся со своего ящика:
— Сергей Васильевич! Здравствуйте!
— Значит, ты здесь.
— А где мне еще быть?
— Я в курсе: Лара запретила тебе приходить в наш дом. Но не я.
— И что с того? Все равно ее там больше нет. Она здесь. И я здесь.
— Холодно тут. К чему такие жертвы? — вздохнул Сабуров и тут поймал взгляд Игоря. Жанна! Игорь смотрит на девушку на костылях.
— Это Жанна, — представил он. — Она не так давно перенесла тяжелую операцию, но теперь все в порядке. Жанна, это Игорь Глинский. Поедем, Игорек, с нами.
— Куда?
— Домой.
— А как же Лара?
— Лара… Как-нибудь обойдется. Покричит и успокоится. — И неожиданно для себя он добавил: — Я ведь жениться на ней хочу.
Ему показалось, что Игорь сейчас рассмеется. Родинка над его губой весело подпрыгнула.
Поздравляю.
— Ну так что? Поехали?
— Я, пожалуй, здесь останусь, Сергей Васильевич. Или домой поеду. Вы правы, холодно очень. Не хочу мешать вашему семейному счастью. Но обязательно зайду. На днях. Быть может, завтра.
— Ну, как знаешь. Не навязываюсь.
Меж тем поняв, что продолжения концерта не будет, публика потихоньку начала расходиться. Люди пошли осматривать могилы других знаменитостей: их ведь водили сюда на экскурсию. Сабуров невольно вздохнул. Пора и им с Жанной уходить. Посмотрели — и будет.
— Ну что? — глянул он на Жанну. — Замерзла? Может, пойдем?
Та еле заметно кивнула и покрепче зажала под мышками костыли.
— Значит, после Сабины — Лара. Интересно! — все-таки не удержался Игорь. — А вы хорошо подумали? Ей ведь не вы нужны — деньги. Впрочем, вам тоже нужны были только деньги. И покой, который они дают. Можно не работать и ни в чем себе не
И тут вдруг вмешалась Жанна. Посмотрела на Игоря укоризненно и сказала:
— Между прочим, Сергей Васильевич дал мне денег на операцию. И никакой он не жадный. Просто несчастный.
— Ну да, во всем виновата Лара! И только Лара! — весело сказал Игорь.
— Для тебя она — Лариса Михайловна, — разозлился вдруг Сабуров.
— О! Шесть лет разницы между нами — это существенно! Но это не помешало ей попытаться отбить меня у знаменитой подруги! Ларисе, пардон, Михайловне, всегда хотелось стянуть что-то чужое. Мужчину, деньги, славу…
— Что ты несешь! — Разумеется, Игорь врет. Лара просто-напросто не могла. Не такая она. Они поссорились, и Игорь теперь мстит. Хочет в свою очередь поссорить их. Не выйдет! — Правильно Лара сделала, что запретила тебе появляться у нас в доме! Можешь не приходить! Так даже будет лучше!
— Нет уж, — Игорь нагнулся и поднял деревянный ящик. — Теперь я обязательно загляну к вам, Сергей Васильевич. Кстати, поздравляю.
Игорь кивнул на Жанну. Сабуров его не понял.
… Жанна не поняла тем более. Какой странный парень! Не поняла она и того, почему вступилась за Сабурова. Это произошло инстинктивно. Сабуров мягкий, безвольный человек, а этот Игорь…
С кладбища они шли втроем. У ворот Жанна с удивлением отметила, что Игорь погрузил деревянный ящик в багажник своих «Жигулей». Зачем он ему?
Она не могла понять, понравился ей Игорь или же не понравился. Кроме волнения, которое ее охватило, было что-то еще. Поет хорошо, то, о чем поет, понимает, и Лару терпеть не может. Значит, союзник. Но меж тем он был близок к Сабине. Причем близок так, как ей не хотелось бы.
Расстались они прохладно. Некоторое время «Жигули» держались за серебристым «Фордом», но потом отстали. Сабуров поспешил оторваться. По лицу его Жанна догадывалась: расстроен. И опять они молчали. Всю обратную дорогу.
Возле дома они увидели большой костер. Там, где костров отродясь не разводили. Для шашлыков и барбекю на участке было отведено специальное место, у беседки. В гостиной же был камин. Пользовались им редко, но бумаги, которые сейчас горели, можно было сжечь и там. Бумаги?!
Костыли сами собой выпали из ее рук. Довольно ломать комедию! Игры окончились. Противник сделал свой ход первым. Жанна решительно шагнула туда, к огню. Боли не чувствовала. Да, Лара не захотела воспользоваться камином. Она устроила настоящую демонстрацию. Сожжение бумаг покойной Сабины. В огонь полетели старые альбомы, дневники, черновики… В русалочьих глазах Лары светилось откровенное торжество. Она ликовала. Это страшно: так ликовать, сжигая чью-то душу! Как же надо было испугаться, чтобы уничтожить такое сокровище! Забыть о собственной выгоде! И это Лара, жадная до денег! Жанна проворно нагнулась и вытащила из огня обгоревшую тетрадь. Опомнился и Сабуров. Кинулся к огню, стал спасать бумаги. Первым делом схватился за фотографии. Лицо его было жалким, губы дрожали. А Лара смотрела только на Жанну. Удивление в ее глазах сменилось презрением.