Накарупаш, или Na?vet?
Шрифт:
Так ураган воинствующих безостановочно бушевал на покрытом осколками тел поле, и не было видно конца этой истории, пока один из бьющихся правителей, Отец Величия, не принял решение рожденное добром.
– Довольно! – воткнув клинок в землю, Верховное Божество превратил свой голос в могучую птицу вещающую клич на полем битвы. Затем произошло нечто странное, по крайней мере, таким мне показалось увиденное.
Ослепительная вспышка света окрасила усеянное мириадами звезд тёмное небо, заставив сражающихся добротворцев направить взгляд в сторону ее основания, а злодеятелей пасть на колени сомкнув веки. Вспышка несколько минут кружила над полем сражения,
Мгновением местность опоросилась светом покидающим тело Верховного Божества, в этом случае мне стало ясно, что, Отец Величия пожертвовал своей жизнью, дабы остановить бессмысленное кровопролитие обреченное длится вечность.
С места падения вспышки, полётом раненой птицы медленно взлетал в небесную пустоту маленький кусочек света – крупица души Верховного Божества.
– С этого дня и до скончания времён, место битвы превратилось в город, который станет обителью для просветленных и очищенных от бесконечной ненависти и бессмысленной вражды. Каждый из вас и каждый из пришедших, может пройти внутрь города, при одном условии – вы сложите оружие и воцарится между царствами мир … – раздался слабый тускнеющей с каждым словом голос от улетающего в небо света, – … название города – Накарупаш, обитель будущего.
Затем, свет рассеялся испарившись в неизвестности. К ослепленным добротворцам вернулось зрение, а злодеятели встали на ноги, вернув рукояти клинков в крепко сжатые ладони. Взору открылся вид возвышающейся на горе каменной крепости, которая была создана из плоти, крови и мышц Отца Величия. В центре находилась высокая башня и множество изящной архитектуры зданий, домов и храмов, окна которых излучали теплый и комфортный… свет, дарующий воинствующим добротворцам желание вернуться к обыденной жизни, которая находилась так близко к ним. И откинув оружие, уставшим шагом направились они к величественным вратам у входа в Накарупаш. Пустые стеклянные взгляды зажигались надеждой и былым умиротворением, с тех пор как началась битва, они прекратили общаться с близкими, и разговоры начинались между ушедшими, порою слышался смех.
Однако злодеятелям не были известны чувства раскаяния, осознания собственной ошибки и готовность к исправлению. Они рождались, росли и умирали в стенах, где над душами и разумом властвует темное человеческое начало. Основополагающей идеей для них являлась не любовь к миру и уважение к ближнему, а любовь к себе и уважение к силе. Годами, проводя будни отдаваясь низшим инстинктам, отдаваясь уничтожающей тяжелой работе, отдаваясь побуждением зла внутри, отдаваясь унизительным указаниям Князя Тьмы – они верно обращались в тех, кем им суждено быть до последнего вздоха, а образ правителя для злодеятелей куда важнее их собственных мыслей и мнений, они считали, что подчиняться словам правителя им приказано самой природой и сакральным предназначением рождения, этим правилам злодеятели следовали до самого конца.
Тишина длилась недолго. Проходящие сквозь толпу злодеятелей безоружные добротворцы, вдруг останавливались один за другим, после чего, вскрикивая мученические выражения, обрушивались с искривленными от боли лицами в красно-грязные лужи, сотрясая откровенным страданием землю
Как итог, последняя секунда бойни ознаменовала собой конец эпохи раздора между двумя мирами живущими в одном мире, ибо не осталось в живых ни добротворцев, ни злодеятелей, обнявшись в танце войны и канувших в лету навсегда.
– Ты был слишком наивен, друг мой… – напоследок произнес наблюдающий за всем этим издалека Князь Тьмы. – Пора уходить, да начнётся новая жизнь. – произнёс Повелитель Лжи небольшой группе состоящей последний выживших добротворцев и злодеятелей.
Развернувшись к бесконечным дюнам покрывающим полосу на горизонте, они двинулись навстречу неизвестному. Змей Василиск и птица Сирина неторопливо летели по их следу.
***
– Так и проводили свои дни миллионы Искателей в отчаянных попытках…
– Уважаемый, остановитесь! – перебил рассказчика пожилой мужчина одетый в свежо-выглаженный белый халат, параллельно подняв в воздух указательный палец.
Рассказчик резко замолкнув, принялся хлопать ресницами, выражая непонимание. Воодушевленное выражение лица приняло форму разбившейся тарелки, настолько грустно ему стало, к тому же, смирительная рубашка заставляла порядочно попотеть. В общем, ему стало крайне дискомфортно находится в компании этих людей.
В мягкой комнате утихли рты. “Его и вправду зовут Рафаэль?” – наклонившись к уху сидящей на соседнем стуле молодой женщины что-то быстро записывающей в блокнот, шёпотом спросил пожилой мужчина в белом халате, при этом косым левым глазом поглядывая на пациента сидящего по ту сторону стола. Помахав головой несколько раз сверху вниз, женщина намекнула что, ответила утвердительно и продолжила очень быстро заполнять пустые строки чернилами.
“Странно, что женщина носит точно такой же белый халат!” заметил про себя Рафаэль. Затем, попытавшись сделать скульптурное выражение лица, чтобы походить на древнего философа, он наклонился к сидящим в оцепенении докторам и спросил:
– Могу ли я продолжить этап просвещения, господа?
Врача разочарованно переглянулись друг с другом. Всё тот же пожилой мужчина в белом халате скрестив руки ответил:
– Послушайте, Рафаэль… – властным, но с щепоткой сочувствия тоном говорил доктор, – вы рассказываете вашу историю уже не в первый раз и мы прекрасно знаем чем она закончится, поэтому…
– Но ведь это не история! – воскликнул Рафаэль. – Как вы не понимаете, найти город Накарупаш – это предназначение данное мне свыше! А вы меня держите здесь, в этой… в этой…
Рафаэль вдруг ненадолго задумался, но затем вылупив глаза куда-то вдаль спокойно спросил:
– А где я вообще нахожусь?
Пожилой доктор сцепился взглядом с Рафаэлем, первый смотрел изучающе, а второй смотрел куда-то вскользь, как будто кто-то посторонний находился с ними в комнате.
– Ладно, так уж быть. – после небольшой паузы сказал доктор. – Судя по всему, вы переутомились. Вам необходим отдых, Рафаэль, продолжим беседовать завтрашним утром. Пилюсий, вызывайте санитаров!