Наказание – смерть (Расплата за смерть, Ангел мщения)

Робертс Нора

– Тебе он может не открыть, – заметил Вебстер.

– Откроет! Я ему нравлюсь. – Ева надавила на кнопку звонка и стала ждать. Зная, что за ней наблюдают, она пы­талась вести себя как можно естественнее.

Прошло несколько секунд, и Клуни открыл дверь.

– Лейтенант, я не… – В дверном проеме рядом с Евой возник Вебстер, и Клуни, на секунду замолчав от неожи­данности, закончил: – Я не ждал гостей.

– Сержант, можем мы войти и поговорить с вами?

– Конечно, разумеется! Не обращайте внимания на беспорядок. Я как раз готовил себе сандвичи по-холос­тяцки.

Клуни отступил в глубь

прихожей. Внешне он выгля­дел совершенно спокойным, и именно поэтому реакция Евы немного запоздала. Как она могла забыть, что он – умный полицейский, настоящий профессионал? Клуни выхватил нож мгновенным, почти неуловимым движени­ем, и, полыхнув голубым светом, лезвие устремилось к ее горлу. Однако Ева тоже была умным полицейским и на­стоящим профессионалом. Наверное, ей удалось увер­нуться, хотя ни в тот момент, ни после Ева так и не сумела понять, что произошло. Вебстер оттолкнул ее в сторону, да так сильно, что она не удержалась на ногах и грохнулась на пол. А его грудь оказалась на пути клинка.

Брызнула кровь, и Ева что-то закричала. Рядом с ней грузно упало тело Вебстера. Она поднялась на колени и уже тянулась за оружием, но в этот момент Клуни сделал гигантский прыжок через комнату и метнулся к окну. Ес­ли бы Ева выстрелила ему в спину без предупреждения, она наверняка попала бы в него, но она заколебалась, и это секундное промедление позволило ему уйти. Через мгновение Клуни уже был за окном и карабкался вниз по пожарной лестнице.

Ева подбежала к лежащему Вебстеру. Его дыхание бы­ло прерывистым и слабым, а из длинной раны, протянув­шейся от плеча по всей груди, струилась кровь.

– Господи! Господи!

– Я в порядке… Догоняй его…

– Заткнись! Заткнись и не двигайся! – Она рванула из кармана телефон и, набрав номер, подбежала к окну. – Офицер ранен! Срочно нужна помощь! – Ева диктовала адрес, а сама следила глазами за Клуни. – Немедленно пришлите карету «Скорой помощи»! Ранен офицер поли­ции! Преступник убегает в западном направлении. Он во­оружен и очень опасен! Мужчина, белый, возраст – шестьдесят лет. – Не переставая говорить в трубку, Ева сбросила пиджак и метнулась в ванную за полотенцем. – Рост – около ста восьмидесяти сантиметров, вес – при­близительно девяносто килограммов, волосы с сильной проседью. Объект подозревается в совершении многочис­ленных убийств. Держись, Вебстер, глупый ты сукин сын! – крикнула она раненому. – Если ты помрешь, я из тебя отбивную сделаю!

– Прости… – хрипло выдохнул Вебстер, когда она ра­зорвала рубашку на его груди и прижала сложенное в несколько раз полотенце к ране. – Черт, как больно-то! – Он прилагал неимоверные усилия, чтобы оставаться в со­знании. – Что это за нож у него был?

– Откуда мне знать? Большой и острый!

Слишком много крови… Ева сейчас могла думать только об этом. Полотенце уже пропиталось ею насквозь. Плохо! Ах, как плохо!

– Не горюй, ты теперь станешь героем, – говорила Ева, чтобы только не молчать. – За эту жалкую царапину тебе вынесут целую кучу благодарностей, а ты потом смо­жешь хвастаться шрамом перед своими бабами, и они бу­дут от этого млеть.

– Чепуха! – Вебстер попытался улыбнуться, но перед глазами у него уже померкло, и он не видел Еву. – Он вскрыл меня, как лягушку…

– Заткнись! Я же велела тебе заткнуться!

Вебстер

дышал тяжело, со свистом. Ева прижала его голову к груди и прислушивалась к звукам приближав­шихся сирен.

Уитни нашел Еву в комнате ожидания при хирургиче­ском отделении больницы. Ее блузка и брюки были про­питаны кровью Вебстера, лицо – бледно, как смерть.

– Мне нет прощения! Я была уверена, что смогу урезо­нить Клуни, достучаться до его здравого смысла и убедить поехать со мной по доброй воле. И что из этого вышло? Он – в бегах, а хороший полицейский – при смерти.

– Каждый из нас сам отвечает за себя, Даллас. Нам те­перь остается надеяться на врачей.

– Зачем я только согласилась взять его с собой?! – в отчаянии произнесла Ева, и тут же в голове ее родилась не менее страшная мысль: «А ведь вместо Вебстера со мной могла оказаться Пибоди!»

– Он сам вызвался поехать с вами. Как бы то ни было, вы великолепно провели расследование и сумели вычис­лить преступника. Сержант Клуни окажется у нас в руках очень скоро. Нам известно о нем абсолютно все. Под ним горит земля, у него нет ни денег, ни возможности скры­ваться в течение длительного времени.

– Опытный коп всегда сумеет залезть под корягу, от­куда его будет не так-то просто выудить. А я не воспользо­валась шансом догнать его, даже не попыталась.

– Если вы снова окажетесь перед альтернативой пре­следовать преступника или оказать помощь раненому то­варищу, как вы поступите?

– Точно так же. – Ева бросила взгляд в сторону опе­рационной. – Человеческая жизнь всегда важнее.

– Вот и я так думаю, – кивнул Уитни. – А теперь, лейтенант, отправляйтесь домой и поспите. Вам понадо­бятся все ваши силы, чтобы довести это дело до конца.

– Сэр, я хотела бы подождать здесь, пока врачи не смогут сказать что-нибудь определенное.

– Хорошо. Тогда давайте вместе выпьем кофе. Думаю, здесь он не хуже, чем у нас в управлении, потому что хуже просто не бывает.

Когда Ева притащилась домой, она была настолько из­мотана, что голова отказывалась ей повиноваться. Она снова и снова проигрывала в уме сцену, разыгравшуюся возле двери Клуни. Ведь наверняка в его глазах сверкнул некий опасный огонек, который должен был заставить ее насторожиться! Как она могла быть такой самоуверен­ной?! А если бы Вебстер не толкнул ее вбок, сумела бы она увернуться от ножа? Впрочем, какой смысл искать ответы на эти вопросы? Теперь все равно ничего не исправишь!

– Ева! – окликнул ее Рорк.

Оказывается, он ждал ее прямо здесь, в вестибюле. Ей и раньше приходилось возвращаться домой и покрытой кровью, и измученной, и в состоянии крайнего отчаяния, теперь же все это присутствовало одновременно. Ева стоя­ла посреди вестибюля, не в силах двинуться с места, и смотрела на мужа.

– О, Рорк… – только и сумела вымолвить она.

– Мне очень жаль, что так случилось. – Он подошел к жене и обнял ее. – Мне очень жаль!

– Врачи думают, что он вряд ли поправится. Они не говорят этого напрямую, но это написано на их лицах! Огромная кровопотеря, серьезные повреждения внутренних органов… Лезвие задело сердце и легкое. Врачи вызва­ли в больницу его родных, причем советовали им поторо­питься.