Наказание в награду
Шрифт:
И Ардери осталась с мобильным, истекающим черным безмолвием, в руках. Нервы требовали, чтобы она хоть что-то сделала. Разум тоже требовал действий. Сердце выпрыгивало из груди, а ладони болели до такой степени, что хотелось содрать с рук всю кожу и оставить только кости.
Суперинтендант взяла бутылку водки. Она заметила, как сильно трясутся ее руки. Ее ярость требовала немедленного выхода. А еще она понимала, что, хотя круг ее возможных действий в данный момент ограничен, глоток спиртного поможет убрать дрожь в руках и жгучую боль в ладонях. Но Изабелла вернула бутылку на тумбочку. Глядя на нее, она перебирала поводы и вероятные результаты: желание, необходимость,
На этот раз она не стала отмеривать колпачки, а глотнула прямо из бутылки.
Ладлоу, Шропшир
По пути на завтрак Изабелла столкнулась с Миру Миром. Суперинтендант уже собиралась заказать ему очень большой кофейник с черным кофе и всего один тост, когда из холла, где она, по-видимому, сидела в засаде, появилась Барбара Хейверс. На лице у нее было выражение, без которого Изабелла вполне могла бы обойтись. Было ясно, что сержант рвется в бой.
– Есть минутка, командир? – спросила она и, не дожидаясь ответа, направилась к выходу из гостиницы, бросив через плечо взгляд на суперинтенданта, судя по которому можно было заключить, что ей есть что рассказать.
Изабелле ничего не оставалось делать, как выйти вслед за ней. На улице Барбара повела ее в сторону проезжей части. На другой стороне улицы одинокий садовник подстригал лужайку, граничившую с замком. Делал он это косилкой с двигателем внутреннего сгорания, звук которого напоминал звук взлетающего самолета. Изабелла жаждала выпить свой кофе.
Суперинтендант заметила, что Хейверс прижимает к груди папки с материалами КРЖП и детектива Пажье. Заговорила сержант тоном, в котором звучало неуместное возбуждение, начав с сообщения, что она должна представить отчет, доказывающий, по ее мнению, что в Ладлоу осталось еще много чего, чем им стоит заняться.
– Да неужели? – спросила Ардери неопределенным голосом. Она надеялась, что рассказ Хейверс не займет много времени.
По-видимому, это был именно тот случай, когда ситуацию лучше всего можно было охарактеризовать словами: «Не дождетесь». Поскольку начала Барбара с того, что, по ее мнению, было «критическими точками, представлявшими наибольший интерес», которые она обнаружила ночью. Она объявила о том, что лишь одна камера наружного наблюдения на полицейском участке может двигаться, в то время как вторая закреплена намертво. Прочитав еще раз отчет КРЖП, Хейверс выяснила, что комиссия зафиксировала это в документе. Помимо этого, комиссия зафиксировала то, что неподвижная камера, которая располагается на задней части здания полицейского участка, не работает. Но, надо полагать, важнейшим ее открытием было то, что когда сержант направлялась к фасаду здания, чтобы проверить установленную там камеру, на парковке позади здания припарковался полицейский общественной поддержи Гэри Раддок.
– И почему же это так важно? – поинтересовалась Изабелла. Реактивный двигатель разрывал ей мозг. Кофе был просто необходим.
А важным это, скорее всего, было из-за того, что сержант увидела на парковке: ПОП и молодая женщина вылезли из машины, поиграли в гляделки, а потом уселись обратно в машину; ее, кстати сказать, Раддок припарковал в самом темном месте парковки.
– Насколько я знаю, – добавила сержант, – есть только одна причина, по которой
– Но они же из нее вылезли.
– На десять секунд. А потом сели опять и больше не выходили. Если хотите услышать мое мнение, то именно этим занимался Гэри Раддок после того, как доставил Йена Дрюитта в участок. Небольшое «аля, улю» в машине с любимой девушкой. Но это не было зафиксировано, потому что камера не работает.
– Вы что, действительно хотите сказать, что Раддок доставил Дрюитта в участок, оставил его там, съездил за своей пассией, которую тоже привез в участок, поимел с ней какие-то отношения в патрульной машине, отвез ее бог знает куда, а потом вернулся в участок? Как человек может быть настолько идиотом?
Сержант только этого и ждала.
– Нет, не совсем, – ответила она. – Не думаю, что все было именно так. – И с некоторой рисовкой вытащила из одной из папок детальный план города. Жестом пригласив Изабеллу следовать за ней, она прошла к стенке, отделявшей гостиничную парковку от сада гостиницы, и, передав суперинтенданту папки, развернула карту. – Посмотрите вот сюда, командир.
Это прозвучало скорее как никому не нужный приказ, поскольку что еще она могла ждать от Изабеллы? Сержант указала на какую-то точку и сказала, что здесь находится полицейский участок, что вряд ли можно было принять за поразительную новость.
– А теперь посмотрите сюда, – продолжила Хейверс. – Вот путь, по которому любой может добраться от реки до полицейского участка, командир. Он более или менее прямой.
Она показала суперинтенданту изогнутую главную улицу под названием Випинг-Кросс-лейн, которая проходила на севере от Тимсайда до Нижней Гэлдфорд-стрит, где прямо на углу с Таунсенд-клоуз располагался полицейский участок. Хейверс отметила, что если на этом пути есть установленные камеры наружного наблюдения, то…
– Это уже черт знает что, сержант, – остановила ее Ардери. А когда Хейверс решительно посмотрела ей в глаза, продолжила: – У меня такое ощущение, что сейчас вы порекомендуете заняться поисками этих камер. И если они вообще существуют, то вы предложите просмотреть все записи с них в интересующую нас ночь, если таковые еще сохранились по прошествии нескольких месяцев. Зачем это нужно?
– Затем, что молодая женщина могла…
– Сержант, даже если на записи появится какая-то молодая женщина в районе Випинг-Кросс-лейн, то лишь с большой натяжкой можно будет предположить, что она идет от реки на встречу с Раддоком. Уверена, что вы, так же как и я, понимаете, что это ничего не доказывает.
– Но есть еще кое-что, командир…
Сержант забрала у Ардери папки и сунула ей в руки план города. Из одной из папок она достала документ, который они нашли среди барахла Дрюитта, – это был список имен, адресов и телефонных номеров всех, кто имел какое-либо отношение к основанному Йеном Дрюиттом детскому клубу. Один из адресов находился в Тимсайде и принадлежал Финнегану Фриману.
– Понимаете, – сказала сержант, – сама идея о том, что некая жаждущая женщина могла прийти откуда-то на встречу с Раддоком, заставила меня попытаться представить себе, каким путем она могла идти. Тот факт, что один из ее возможных путей проходил через Тимсайд, заставил меня посмотреть на список детей, потому что в названии было что-то знакомое. Я имею в виду Тимсайд. И в списке нашлись имя и адрес.
– То есть мы вновь вернулись к педофилии, – Изабелла позволила себе тоном продемонстрировать, как это все ее достало. – Значит, эта наша жертва, родители которой украдкой подкрались от реки…