Наказание

Василевская Соня

– А что это у вас за месяц такой – рамадан?

– Или рамазан; это месяц строгого месячного поста.

– А пятничный намаз?

– Молитва. У мусульман пятница – выходной день. Когда молимся, мы становимся на колени. Мужчины и женины молятся отдельно.

– Какой исламский праздник ты любишь?

– Курбан-байрам. Это праздник жертвоприношения, у нас в Осетии им является священный барашек. Кусочек такого животного надо съесть обязательно перед едой.

Таня посмотрела по сторонам:

– Странно,

здесь нет даже раковины… Где же можно воды попить?

– У нас все в столовой, – объяснил Смирнов. – А ты пить хочешь? Я тебе принесу. Вода с сиропом есть, будешь?

– Буду. Спасибо большое.

Смирнов поднялся и пошел к дверям. На выходе обернулся и жестом подозвал к себе Ваганова. Юрка догнал Толика у лифта.

– Чего тебе?

– Это я должен тебя спросить. Это ты меня обворовал?

– Я? – Ваганов не понял вопроса.

Они вошли в лифт и всю дорогу разбирались.

– Ты. Больше некому. И не лепи горбатого, – спокойно сказал новый русский.

– Кто тебе такое сбрехал?

– Никто. Я сам догадался. Меня обокрали тогда, когда я был в ресторане. Тебя с нами не было.

– И это все? Я с Танькой встречался.

– Да? Что-то ты со свидания быстро пришёл.

– Ты помнишь, когда я пришел? Ты был сильно пьяный и ничего не видел.

Смирнов усмехнулся:

– Я, может, и был пьяный, но я не слепой. И память у меня хорошая. Почему ты с нами в ресторан не поехал?

– Что за дурацкий вопрос? Не захотел, так и не поехал.

Ваганов закипел:

– Толян, я не врубаюсь, какого хрена ты все грехи валишь на меня? Хочешь, чтоб я на шконку за сухаря сошел?

– Ты забыл, как очутился на той самой шконке? На кого ж мне еще думать? Твоя эта невинная коза, я больше чем уверен, ни о чем не знает.

– Фрей шуруется, – усмехнулся Ваганов.

– Шо ты хмыкаешь, падла, уркаган конченый! Даю тебе ровно неделю, чтобы вернуть то, что ты накрал – у меня из кармана и из квартиры! Приезжала хозяйка и видела погром, она хочет писать заяву ментам. Я уговариваю ее этого не делать, объясняю, что знаю вора, и он сам все вернет. Так что если через неделю не вернешь, будешь иметь дело с ментами. Вернешь украденное из квартиры, остальное – дарю.

– А ты докажи, что это я. Ты меня только голословно обвиняешь, а ты докажи.

– Кроме нас четверых в ту минуту никого рядом не было. Валерка с Костькой отвлеклись, мы остались с тобой наедине. Я, может, и был бухой, но помню, как ты лез в мой карман.

Ваганов пустил смачную струю дыма.

– Ну, допустим, что я залез в твой карман, – согласием ответил он. – Но хату я не брал. У меня и ключа-то нет. А замки ломать – я не «медвежатник».

– Хорошо. Я тебе поверил. Тогда пускай хозяйка пишет заяву, а менты будут разбираться, кто там наследил.

– Пишите,

это ваше право, – смело ответил Ваганов. – Только не будет ли поздно? Через неделю-то? Порядок в хате навели, следы уничтожили. А может, там и нет следов-то…

– Ты, конечно, мог следов и не оставить. Ты же опытный. Я только не пойму, зачем ты меня «обул»? Если тебе деньги были нужны, ты б меня попросил, я б тебе их и так дал.

Вернувшись в комнату, Ваганов с удивлением обнаружил, что Тани там нет. Он растерянно посмотрел на друзей, но те лишь плечами пожали. Зато Зурват Бесланбеков опустил глаза и отвернулся.

– Что здесь творится? – сурово спросил Ваганов. – Где Танюха?

– Ушла, – дал лаконичный ответ кавказец.

– Куда?

– За дверь. – Русский язык Бесланбекова сменился осетинским.

– Куда? – переспросил Ваганов.

– За дверь.

– Почему ушла?

– Наверно, не захотела ждать. Слюшяй, а может, она тебя бросила?

Ваганов поднял Зурвата за шиворот.

– Колись, гнида кавказская, почему девчонка ушла?

– Ваганыч, у тебя с ней серьезно? – спросил Завьялов.

– Да, серьезно. Даже очень. А что? – Ваганов отпустил Зурвата.

– Нет, ничего, праздное любопытство. В Рязани у тебя их была тьма, и ни с кем ты не сошелся, а здесь…

– В Рязани все не то попадалось, а здесь прямо то, что надо. Я влюбился.

– Иди ты! – не поверил Завьялов.

– Сам иди, – огрызнулся Ваганов.

Таня неожиданно вернулась.

– Таня, где ты была?

– Выходила пройтись. Юра, ты меня одну здесь больше не оставляй: я боюсь. Ты ушел, и я за тобой.

Ваганов крепко прижал Таню к себе.

– Это Зурват виноват, да? Он тебя достал?

– Да. Он пытался приставать ко мне. Я увернулась и ушла, он хотел меня догнать, но я не обращала внимания. Тогда он отстал.

– Я тебе воды принес.

– Спасибо.

– Если узнаю, что ты к ней пристаёшь, убью, – пригрозил Ваганов Бесланбекову.

8. Рабыни

Назавтра Ваганов явился к Завьялову прямо с утра.

– Чему обязан столь раннему визиту? – дружелюбно спросил Валерка.

– Валек, ты мне свой ствол не одолжишь?

– Тороплюсь, аж вспотел! На кой ляд он тебе? Хочешь кого-то завалить? Кого?

– Не завалить, а просто напугать. Бесланбекова.

– Да? А может, Толяна? Вы вчера больно долго за водой ходили, и я знаю, почему. Это ведь ты его «обул», да? Зачем?

– Захотелось.

– Значит, Толян правильно на тебя подумал. И теперь ты решил свести с ним счеты. Или замочить обоих – его и черного?

– Мокруха здесь ни при чем.

– Япона мать, Ваганов, ты меня за лоха держишь или сам такой?