Наказанный сластолюб
Шрифт:
И оба ликовали и смеялись.
– Наверное, отец уже возвращается, – сказала наконец девушка. – Надо поставить лодку на место.
Тан-цин соскочил на берег, а после того как лодочник вернулся из города, пришел как ни в чем не бывало снова с видом совершенно успокоенным и даже безразличным, – и ни один человек не догадался бы о том, что произошло. Но верно гласят стихи:
Не скроет даже тьмаОбличив порока.Подобно молнииБожественное око!Отец Тан-цина, который
– У Небесных ворот [3] вывесили сообщение об окончании экзаменов. Ваш сын выдержал первым.
Вдруг откуда ни возьмись еще один человек. Он вырвал у говорившего бумагу и сурово промолвил:
– Тан-цин совершил на днях постыдный поступок. Ему придется сдавать экзамены вновь.
3
Имеются в виду ворота императорского дворца.
Отец проснулся в страшном испуге и только тогда понял, что это был всего лишь сон. Но удивительное сновидение не шло у него из головы. Старый Лю без конца раздумывал, что такого постыдного мог сделать его сын, а вспоминая окончание сна, ждал нерадостных вестей из Сючжоу. И правда, скоро пришло сообщение о том, что Тан-цин не выдержал испытания, и вот при каких обстоятельствах. Один экзаменатор признал его сочинение наилучшим.
– Работа Тан-цина превосходна, – изрек он.
Однако второму экзаменатору больше понравилось другое сочинение, и он отвел Тан-цину лишь второе место. Такое решение показалось первому экзаменатору совершенно неприемлемым.
– Чем давать этому юноше второе место, лучше внести его в список несдавших. Пусть сдает еще раз, на следующий год. Я уверен, что он снова выдержит первым, а так мы только несправедливо его обидим.
И экзаменаторы вычеркнули имя Тан-цина из списка выдержавших.
Юноша ожидал решения экзаменаторов в лодке. Он увидел, как все вокруг засуетились, как все заторопились друг к другу с поздравлениями, и лишь к его суденышку никто не пришел – не только человек, но даже черт. Тан-цин понял, что дела его плохи, и тяжело вздыхал. Девушка тайком от отца и брата заливалась слезами – ведь все ее надежды потерпели крушение. Тан-цин старался ее успокоить, когда поблизости никого не было. В той же лодке он отправился домой, и вот настал день, когда он снова вошел в родительский дом. Отец рассказал ему о своем сне.
– Я видел вещий сон и уже давно знаю о твоей неудаче. Но скажи мне, не таясь, какой позорный поступок ты совершил?
– Я ни в чем не виноват, – стал оправдываться Тан-цин, но сам с изумлением подумал: «Неужели действительно отец услыхал во сне такие слова?»
Он долго не знал, верить ли отцу или нет, и только впоследствии, когда ему рассказали об экзаменах во всех подробностях, решил, что всему виною его собственное поведение. Он раскаивался, сожалел о своем легкомыслии, но забыть любимую не мог.
Пришел срок следующих экзаменов, и Тан-цин занял первое место. Он помнил о клятве, которую дал дочери лодочника, и искал девушку повсюду, но она пропала, как в воду канула. Впоследствии Тан-цин успешно продвигался по службе, однако же никакие успехи не были ему в радость.
Задумайся над этим как следует, читатель! За небольшую провинность Тан-цин и на экзаменах был наказан, и не смог соединиться со своею любимой. А все оттого, что она не была предназначена ему судьбою. Вот почему мы хотим предостеречь всех от легкомысленных любовных связей, в особенности же от
А сейчас послушайте историю о распутном муже и блудливой жене и о том возмездии, которое оба понесли.
В Юаньскую династию жил в городке Юанышанли
округа Мяньчжоу богатый человек по имени Те Жун; один из его предков занимал когда-то должность судьи. Те Жун взял в жены женщину из семьи Ди, первую красавицу в городе. По обычаям тех мест, женщины могли свободно гулять по улицам, и богатые, знатные горожане хвастались друг перед другом красотою своих жен.
Если кто женился на красивой женщине, то, желая, чтобы об этом узнали все без изъятия, он старался повсюду бывать вместе с нею и при всяком удобном случае рассказывал о ее прелести. Поэтому ясными утрами и лунными вечерами во многих местах можно было встретить оживленно беседующих мужчин, которые пристально и жадно разглядывали красавиц и даже лезли друг другу на плечи, забывши обо всех приличиях. Ночью, возвращаясь по домам, они заводили споры о том, какая из красоток на первом месте, а какая ей уступает. Когда женщина вызывала особенное восхищение, звучал громкий и дружный хор похвал, и никого не заботило, что эти неумеренные похвалы могут достичь ушей мужа. Впрочем, муж испытывал лишь радость оттого, что чужие расхваливают его жену. Если ж кто-нибудь отпускал слишком вольную шутку, он не придавал этому большого значения. Особенно распространились такие распутные нравы в годы Чжи-чжэн [4] .
4
Годы Чжи-чжэн – 1341 – 1367.
Те Жун, как и все, тоже повсюду хвастался своей красивой женой. Где бы она ни появлялась, он слышал возгласы восхищения. Близкие приятели Те Жуна, расхваливая его жену, делали всякие нескромные замечания а мало знакомые люди, узнавая, что красавица Ди – супруга Те Жуна, навязывались ему в друзья.
– Счастливец! Вам так повезло! – восклицали все в один голос, угощая Те Жуна вином и вообще всячески стараясь ему угодить.
Когда Те Жун выходил из дому, ему не нужно было брать с собою деньги: всегда находились приятели, готовые его угостить, и он постоянно возвращался домой навеселе. Все в городе знали его, и многие таили коварные замыслы, мечтая вскружить голову его супруге. Но Те Жун был очень богат и к тому же нравом отличался весьма решительным, так что задевать его боялись. Тем, кто с вожделением поглядывал на госпожу Ди, приходилось, как говорится, лишь глотать слюнки да ласкать красавицу взорами.
С давних времен известно, что
Все, что плохо лежит,Вор стремится украсть.Нежный лик вызываетВ распутнике страсть.Нужно ли говорить, что прожить жизнь без всяких приключений при таких обстоятельствах было невозможно? Настал черед и госпожи Ди. Есть старинная поговорка: всему начало – случай. Так и тут: случай положил начало удивительной истории.
Жил в том же городке некий Ху Хуань. Его жена, Мэнь, была очень привлекательна, и хотя несколько уступала жене Те Жуна, но все же, как и госпожа Ди, могла считаться замечательной красавицей. Если бы не Ди, вряд ли кто-нибудь мог бы с нею сравниться.