Наказаны любовью

Гилева Наталья

Мануэль улыбнулся. Палома молодец. Она старалась быть выше всей этой ситуации. На первое место ставила детей. Он же поддерживал ее во всем. Он видел, что Роберто не интересует Палома. Также он обратил внимание, что мужчина серьезно увлечен этой женщиной, матерью Даниэля.

— Они уехали, — нарушил молчание Мануэль.

— Да. Уехали.

— Ты переживаешь?

— За Викторию. Я беспокоюсь, все ли с ней в порядке.

— Можем поехать к Даниэлю, — предложил Мануэль.

— Нет, не надо, моя дочь в хороших руках — она покачала головой.

— Почему ты не хочешь ехать? —

удивился мужчина. — Что тебя останавливает?

— Туда вернется Роберто.

— С чего ты взяла?

— Он ее любит.

— Кого? Викторию? Она его дочь. Это нормально.

— Он ее всегда любил. Это она. Кристина его женщина. Он потерял ее, когда мы встретились. Он всю жизнь думал о ней, — она говорила отрешенно, словно признавая наконец-то этот факт. — Теперь она вернулась.

— О чем ты?

— Кристина. Это ее имя он шептал во сне. Это о ней болело его сердце.

— Палома.

— Все в порядке. Легче, когда ты принимаешь ситуацию. Он никогда не любил меня. Я никогда не любила его. Да и что с того, прошлого не вернуть, зато будущее — не знаю, по крайней мере, может быть сейчас у них что-нибудь получится, если в молодости не удалось.

— Ты так спокойно об этом говоришь.

— Я давно свыклась с тем, что у Роберто в мыслях всегда была другая. Кто она — я не знала, да и он не сильно-то говорил об этом. Одни предположения с моей стороны. У него всегда были женщины, он менял их, словно искал что-то или кого-то, но никак не находил. При этом он никогда не обижал меня. Я могу показаться тебе странной, но мы нужны были друг другу.

— Сколько же тебе пришлось пережить.

— В какой-то момент я и пристрастилась к алкоголю, убегая от действительности. От того, что моя жизнь не сложилась.

— Не все еще потеряно.

— Не знаю. Главное сейчас — это счастье моей дочери.

— Но и твое тоже. Ты мне небезразлична.

— Мануэль, что я могу тебе предложить?

— Позволь себе быть счастливой. Тебе нужно только сделать шаг. Я всегда буду рядом.

— Спасибо, ты очень хороший человек.

— Для тебя я хочу значить больше, но я не буду спешить, я подожду, — Мануэль решился обнять женщину. Палома позволила это, устав сопротивляться, подумав о том, что может быть и не стоит этого делать, расслабилась, прекратив отталкивать этого мужчину. Он прав — надо подумать и о себе.

Херардо нервно ходил по комнате. Карлос сидел на диване, пытаясь бороться со сном.

— Ты все ходишь вокруг да около, но так и не говоришь, зачем позвал меня сюда, — Карлос закашлялся.

— С тобой все в порядке? — забеспокоился Херардо.

— Да, просто знобит немного, — он расстегнул пуговицу на рубашке, хватал ртом воздух, словно ему было тяжело дышать.

— У тебя жар, — Херардо потрогал его лоб и испугался, что он натворил. — Где болит? Карлос?

— Не знаю, — Карлос наклонил голову, пытаясь справиться с приступом тошноты. — Скажи мне правду. Скажи ее сейчас, я хочу знать, кто она? Кто моя мама?

Херардо замялся. Он не знал, что с его внуком. Ему явно было нехорошо.

— Не надо. Успокойся. Я вызову врача.

— Подожди, — он схватил его

за руку. — Сначала скажи. Скажи ее имя. Мне все равно, что потом будет, но я хочу знать. Я имею на это право, — он вновь стал кашлять, его глаза закатились. — Скажи, — он с трудом повернул с нему голову. — Скажи, если я умру, я хочу знать, — он затих. Его голова откинулась назад.

— Кристина. Она твоя мать, — прошептал Херардо, но Карлос его уже не слышал. Он потерял сознание.

— Карлос. Что вы с ним сделали? — в комнату вбежала Кристина.

Она подбежала к нему и попыталась привести его в чувство.

— Да он весь горит.

Херардо подошел к ней и сжал ее руку. Кристина опешила.

— Что ты за мать? Как ты можешь допускать такое?

— О чем вы? Отпустите меня. Что вы сделали со своим внуком? Что вы дали ему выпить? Неужели вы не видите, что ему плохо. Роберто, — она увидела, что тот вошел в комнату, — вызови врача. Сабрина.

Девушка подбежала к нему.

— У него реакция, что вы дали ему, — она как кошка набросилась на Херардо. — Говорите, сейчас дорога каждая минута.

— Скорая уже едет, — Роберто положил телефон. — Вы совсем с ума сошли.

— Не тебе меня судить, — Херардо не хотел вступать в спор. Он переживал за своего внука.

Сабрине удалось привести его в чувство, но Карлоса начало рвать. Кристина вытирала пот, держала его за руку. Херардо наблюдал за ней и не понимал, как она могла быть такой двуличной. Ухаживать за Карлосом, как за родным. И в то же время не признавать его.

Врачи сделали укол и забрали Карлоса. Необходимо было промыть желудок и очистить кровь от снотворного, на которое он дал такую аллергическую реакцию.

Херардо хотел поехать вместе с ними, но Роберто ему не позволил, посоветовав ему подумать о том, что он чуть было не угробил собственного внука. Сабрина уехала на скорой. Робрето и Кристина поехали следом. Херардо пришлось остаться.

Августа открыла глаза и осмотрелась. Ей была незнакома эта комната.

— Все в порядке, — к ней подошел мужчина в белом халате. — Вы в безопасности. Сеньор Херардо заботится о вас. Он нанял нас, чтобы мы помогли вам прийти в себя. Вам давали специальное лекарство, понижающее вашу активность, лишая воли, возможности быть самой собой. Но теперь все в порядке. Вы в надежных руках. Сейчас главное время, и скоро вы сможете вновь вернуться к нормальной жизни.

Августа отвернулась от него. В ее глазах стояли слезы. Она понимала все, что он говорит, но также осознавала, что представляла собой ее жизнь. Муж, который хотел сделать из нее душевнобольную. Сын, которого она никогда не хотела. Карлос. Господи, она ведь сказала ему, что она не его мать. Как же так. Зачем ей возвращаться в эту жизнь? Где нет для нее места.

— Может не надо было всего этого?

— Вы еще недостаточно окрепли. У вас путаются мысли.

Но Августа понимала, что в данный момент ее мысли были очень трезвы и четкие. Она осознавала, что натворила. Карлос ни в чем не виноват. Ради него одного, она должна постараться. Она должна с ним поговорить. Рассказать. Извиниться. По ее щеке побежали слезы.