Наказать беспредельщиков
Шрифт:
То было другое время, всем было тяжело – страна, которой «подарили» свободу, разваливалась из-за бардака и анархии, из-за грабительского засилья свежих феодалов, воспитанных развитым социализмом, инфляция за день сжирала целые состояния. Тогда Галя Ким выбрала себе сытую жизнь – она вышла замуж за Ордынцева, челнока, возившего из Турции обувь и бюстгальтеры…
Вот она, значит, теперь какая. Немного пополнела, а лицо то же…
Данник уже уходил. Галя что-то сказала Голубой Молнии и ушла. Ага, тоже в заветную калитку! Что она здесь делает? Неужели она фаворитка Оргункова?! А может
Последнюю мысль Миша отмел – не такой Галя человек… Была не таким человеком…
Мучимый любопытством, волнуясь, оставшись в купальных шортах, он вышел на солнце.
Жар облизал его тело. Миша пошевелил мускулами. Обязательно надо переговорить с Галиной. Сегодня у него день отдыха. Почему не совместить приятное с полезным?
Голубая Молния, посмотрев на Мишу, подмигнул ему:
– Купаться решил?
– Жарко.
– Иди в наш бассейн. Вон в ту калитку.
Миша внутренне возликовал – то, что ему требовалось, получилось само собой!
Пройдя в калитку, он оказался у небольшого бассейна, в котором плавала Галина. Несколько амбалов, разговаривая между собой, хищно поглядывали в ее сторону.
Миша с силой оттолкнулся от края бассейна и нырнул в теплую до отвращения воду.
Вынырнув и тряхнув головой, он отыскал глазами Галю. Она была еще в воде, но уже не плавала, а пила сок.
Он выдохнул воздух и стремительно подплыл к ней:
– Привет!
Галина испугалась, но, узнав его, рассмеялась, поставила стакан на край бассейна.
– Боже мой! Миша! Ты как здесь?
– По делам.
– Все служишь в милиции?.. Извини, в полиции… Все никак не могу привыкнуть…
– Был бы я ментом, сюда бы мне вход был закрыт… Тусуюсь. Из органов прогнали…
– Что так?
Галя усмехнулась. Мише стало не по себе – не о том они говорят. Он вдруг понял, что Галя уже давно не та девчонка, что сводила его с ума. Это чужая женщина, совершенно ему неизвестная. Глупо пытаться отыскать давно утерянное.
– О тебе все время вспоминал. Хотел жить кучеряво, – солгал Миша.
– Деньги брал?!
Миша пожал плечами, давая понять, что брал.
– А ты что здесь? – задал он встречный вопрос.
– Так… – ушла от ответа Галя.
– Ну и жарища! – Зычный голос потряс округу.
Из-за кустов вышел мокрый от пота, красный, лохматый толстяк с мочалкой из сухих морских водорослей в руке. Это был Рэд Пятачина.
Он громко ворчал:
– О чем думает Молния?! В такое пекло решил париться в бане… Какие люди-и! – Глаза Рэда хищно сверкнули. Он смотрел на Мишу и Галину. – Гы-гы-гы! А я уже готов! Готов! Аа-уа!
Он вдруг, как взбесившаяся горилла, помчался к бассейну, сотрясая своим топотом землю, остановился, ловким рывком расстегнул ширинку клетчатых шорт и, нисколько не стесняясь ошеломленного Миши, вывалил наружу свое огромное жилистое добро. Миша успел подумать, что Пятачина разоблачил его и теперь намеревался прилюдно опустить, а после отдать на мучения выродкам амбалам-«палачам».
Еще мгновение – и Миша коротким ударом кулака
Миша проникся глубочайшим омерзением. Он понял, что тот тип, который оправдывался, стоя на коленях перед Голубой Молнией, и был знаменитый торговец Ордынцев – он заставил свою жену отрабатывать неустойку. Фу! Вот она, мерзкая цена сытой жизни! Как же так? Неужели можно ради денег идти на такое унижение?
– Что ты говорил, Рэд, насчет бани? Уже готова? – В калитку входил Голубая Молния. Он благодушно улыбался.
– Да, баня готова, можно париться, – отозвался Пятачина, внимательно наблюдая, как кореянка гложет его член. Ни один мускул на его красном лице не выдавал эмоций, которые он испытывал.
Миша вылез из бассейна.
– Миша, пойдем в баню! Пива попьем, поговорим, – позвал Голубая Молния.
– С удовольствием, – отозвался Миша.
Он готов был провалиться сквозь землю, только бы не видеть происходящего с Галей!
В душе все перевернулось, все полетело в тартарары – теплые воспоминания о первой влюбленности, собственная самоуверенность. Он попал в мир извращенной жестокости и циничного поклонения деньгам, ради них людишки шли на невероятные унижения и безумно трусили, не желая бороться за собственную честь.
– Пятак, ты идешь?! – позвал Молния.
– Иду. – Пятачина извлек свое «хозяйство» изо рта отиравшейся ладонью кореянки, застегнул шорты, кивнул на Галину двум амбалам:
– Сделайте ее как следует! Может, муж будет умнее в дальнейшем. Взял моду – второй раз ее уже оставляет.
Пятачина нагнал Молнию и Мишу, улыбаясь, опустил тяжелую руку Мише на плечо, словно только что заметил, спросил:
– Как жизнь, Миша?
– Живой!
– Гы-гы! Пока живой? Ну-ну…
Баня представляла собой розовый домик с черепичной крышей, наполовину скрытый зарослями высоченной черемухи. Голубая Молния распахнул аккуратную дверцу и шагнул в темный предбанник. Пятачина пропустил Мишу вперед себя. Стали раздеваться. Два толстых здоровяка заняли все пространство – Миша с трудом протиснулся между ними и стянул купальные шорты. Пятачина ловко спустил свои обычные шорты, под которыми трусов не было, и через голову сдернул майку. Его мужское естество, все еще тугое и упругое, вызывающе торчало. Миша опустил взгляд на своего «красавца» – тот спал. У Молнии тоже было все спокойно. Молния почесал свой подбородок, ухмыльнулся.
Пятачина, заметив внимание к своему члену, рыкнул:
– Что уставились?! Сейчас всуну банан – не обрадуетесь!
– За петухов нас держишь? – хрюкнул Молния. – Только дернись – с мясом вырву!
– А давай Мишу оголубим, – вдруг предложил Рэд. – Загнем и отшуруем.
Миша опешил.
– А что, никто не узнает. Давай, Михаил, загибайся. Посмотрим на твою преданность.
Молния взорвался бешеным хохотом, мотая головой. Успокаиваясь, заверил:
– Не бойся, Миша. Пятак шутит. Кхе-кхе-кхе… Хотя кто его знает…