Налле Лапсон берется за дело

Кнутсон Йоста

– Разумеется, возьмем, – сказала Лотта. – Если, конечно, хочешь.

– Разумеется, хочу, – сказал Налле Лапсон. – Если ты не против.

– Разумеется, не против, – сказала Лотта. – А кстати, что у тебя в пакете?

– Секрет, – сказал Налле Лапсон и лукаво усмехнулся.

– Но ты же не взял это без спросу? – встревожилась Лотта.

– Нет-нет, – ответил довольный Налле Лапсон. – Не взял. Купил на собственные деньги. Но это секрет.

– Ну ладно, – сказала Лотта. – А теперь нам надо собрать провизию для пикника.

Не хочешь мне помочь, Налле Лапсон?

Еще бы Налле Лапсон не хотел! Вместе с Лоттой они положили в рюкзак буханку хлеба, колбасу, три бутылки ситро и банку меда. А еще, тайком от Лотты, Налле Лапсон сунул туда же свой пакет с мороженым на палочке.

– А что делают на пикнике? – спросил Налле Лапсон. – Едят – это понятно, а еще?

– Лежат на травке, любуются цветами, слушают птиц, – объяснила Лотта. – А еще можно играть во всякие игры, кувыркаться и петь песни.

– А на гармонике можно играть? – спросил Налле Лапсон.

– Ну конечно, – сказала Лотта. – Если кто умеет, конечно.

– Прихвачу-ка я тогда свою гребную маргошку, – сказал Налле Лапсон.

Глава третья

Вроде гусь

Бабушка, Лотта и Налле Лапсон сели в автобус в белую и красную полоску, который отходит на Бюллербергу ровно в двенадцать часов каждый день, если только нет дождя.

Автобус был полон, но все молчали, никто не произнес ни словечка.

«Как-то тут уныло, – подумал Налле Лапсон. – Повеселю-ка я их и сыграю на губной гармошке».

Он достал гармошку, приставил к пасти и дунул.

Водитель подскочил до потолка и вырулил в канаву.

– Что вам сыграть – девятую симфонию Бетховена или «Цыпленок жареный»? – поинтересовался Налле Лапсон.

– Что покороче! – буркнул какой-то старичок.

Налле Лапсон заиграл «Цыпленка».

– Все-таки Бетховена ни с кем не перепутать, – сказала одна из пассажирок.

– Еще бы, – отвечала ее соседка. – Какое нежное аллегретто – типичный Бетховен! Так и слышишь, как рыдает его тоскующая душа!

– Что да, то да, – согласился дед с рыжей бородой. – Но десятая симфония у него все равно получше будет.

Перед самой Бюллербергой автобус останавливается в месте под названием Лильендаль. Там очень красиво (что, кстати, даже по названию чувствуется). С травяного пригорка сбегает ручей, за ним виднеется лес. На этот-то пригорок и направились Лотта с бабушкой и Налле Лапсон с рюкзаком на спине.

– Сколько же тут герани! – воскликнул Налле Лапсон.

– Это не герань, Налле Лапсон, – сказала Лотта. – Это первоцветы, примулы.

– Довольно похожи на герань, – заметил Налле Лапсон.

– А вот

это что за цветок? – сказала Лотта и сорвала фиалку.

– Какой красивый, – восхитился Налле Лапсон. – Похож на гиацинт или на одуванчик.

– Это же фиалка, Налле Лапсон, – сказала Лотта. – Пора бы тебе уже выучить названия наших самых обычных цветов.

Налле Лапсон, смутившись, отвел глаза.

– Мне столько всего надо выучить, – сказал он. – Птиц, например. Правда, некоторых я и так знаю.

– А вот скажи, кто это стоит вон там на камне и покачивает хвостиком? – спросила Лотта.

– Сова, – ответил Налле Лапсон. – Или жиравль. В смысле, жураф.

– Это трясогузка, – сказала Лотта.

– Ах вот как, – сказал Налле Лапсон.

– А слышишь, вон там, в лесу, кто-то кукует – как эта птица называется?

Налле Лапсон наклонил голову набок и прислушался.

– Вроде гусь, – сказал он. – Или, может, пеликанарейка.

– Это же кукушка! – сказала Лотта.

– И кукует она с запада, – сказала бабушка. – Это означает удачу.

– Странно, – сказал Налле Лапсон.

– Что странно? – не поняла бабушка.

– Ведь если бы бабушка оказалась по ту сторону леса, то кукушка куковала бы с другой стороны, – ответил Налле Лапсон. – И это означало бы неудачу. Так что удачно, что мы оказались по эту сторону.

– Это верно, – сказала бабушка.

– Может, поедим? – предложил Налле Лапсон. – У меня в рюкзаке маленький сюрприз.

– Да, – сказала Лотта, – я ужасно проголодалась. Достань еду, Налле Лапсон, будь так добр!

Подмигнув, Налле Лапсон с многозначительным видом принялся развязывать рюкзак. Наконец он сунул лапу внутрь.

Внутри оказалось чрезвычайно мокро!

Глава четвертая

Просто безобразие, что они тают!

Налле Лапсон достал хлеб. Буханка насквозь промокла в каком-то молоке – или это такие сливки?

– Налле Лапсон! – строго сказала Лотта. – Так твой сюрприз – вот это вот?

– Ничего не понимаю, – сказал Налле Лапсон и почесал в затылке. – Весь рюкзак в этом белом. Смотри, что стало с колбасой!

– Что еще натворил наш Налле Лапсон? – спросила бабушка.

– И кто-то стащил мороженые напалочки! – воскликнул Налле Лапсон. – Смотрите! В пакете пусто!

– Так в пакете у тебя было мороженое? – сообразила Лотта.

– Ну конечно! – сказал Налле Лапсон. – Я купил его для бабушки, для тебя и для меня. А кто-то его стащил. Может, эта самая кукша, что кукует с запада, когда тебя там нет.

– Бедный Налле Лапсон! – воскликнула Лотта. – Ты не знал, что в теплом рюкзаке мороженое растает.