Наложница дракона

Хант Диана

— Ты готова предстать перед сильнейшими из кланов Огненного, Подземного и Воздушного дракарата? — спросил отец.

Я чуть не спросила, а Водный куда делся, а потом вспомнила, что у них вроде как чуть ли не война с ними. Собственно, из-за этого сыр-бора меня и вытащили в этот мир. Кажется, папахен с помощью моей руки (и меня в придачу с вредным характером, чего уж там) хочет… кажется, поддержки кланов, что ли.

И вот мне показалось, или в голосе отца сейчас гордость прозвучала?

— А можно вопрос? — спрашиваю.

Папахен

нахмурился. Девчонки-джошу побледнели.

Я вспомнила, что женщине вроде как не принято тут задавать вопросы. И тем не менее посмотрела на родителя так выразительно. Интересно, опять будет изображать из себя такого всего властного и блистательного или поучать меня примется?

Но, к моему удивлению, мне величественно кивнули.

— Спрашивай, — милостиво разрешили.

— А зачем тебе все это надо? — честно спросила о том, что больше всего интересовало. — Маскарад этот весь, с помещением меня в этот футляр и представлением неким драконам?

Папахен брови нахмурил, а я, пользуясь его молчанием, продолжила.

— Я же, как была тебе не нужна восемнадцать лет, так и дальше не понадоблюсь? Неужели нельзя было мою передачу или как там у вас это принято по-быстрому обстряпать и всего делов? Без вот этого вот апломба, суровый отец и покорная дочь, что характерно?

Отче меня таким взглядом смерил, что не по себе стало. Но отступать я не собиралась. Сам же спросить разрешил. А еще мне во все это почему-то не верилось. Вот не верилось и все тут. Ну не бывает так, чтобы студентку двадцать первого века как какую-то породистую кобылицу, словно на торгах какому-то драконьему клану отдавали. Вот не бывает, и все тут.

Отче молчал, но взгляда не отводил, смотрел. Причем вопросительно так, мол, это все? Или у меня еще что сказать, есть?

А у меня всегда найдется, что сказать.

— Если тебе все равно, что истинная пара у меня есть, — продолжаю я. — Из этого один вывод напрашивается: у тебя есть на примете, кому меня пристроить. Или я ошибаюсь? А раз так, то к чему это шоу?

Отец чуть нахмурился, словно думал, отвечать или нет. А потом проговорил:

— Море потому велико, что не пренебрегает мелкими речками.

Я стою, ресницами хлопаю.

— Это все? — спрашиваю. — Весь ответ? Спасибо.

— Это мудрость Водных драконов, — сказал отец. — Если я хочу противостоять врагу, я должен мыслить, как враг. Стать им.

— Стать своим врагом?

Я нахмурилась, подозревая, что отвечать мне не хотят, мудрствуя в ответ исключительно из вредности. И впервые мысль закралась, что моя собственная вредность, она у меня не просто так.

Отче же, внимательно глядя на меня, продолжал:

— Солнце не знает правых. Солнце не знает неправых. Солнце светит без цели кого-то согреть. Нашедший себя подобен солнцу.

— Ага, спасибо, — сказала я, кивая. — Очень поучительно. Пошли. Нас заждались твои драконы, поди.

Отец усмехнулся. Показалось, что ему

нравится, что не трясусь и не падаю в обморок, а вполне себе храбрюсь даже. Как умею.

Ну а как мне реагировать, если по-человечески со мной общаться он не желает? Не очень-то и хотелось, значит. В конце концов, у каждого своя гордость.

— Водному дракарату никто не бросал вызов, дочь, — сказал Мичио Кинриу, верховный предводитель Огненного дракарата. — Слишком они многочисленны и сильны.

Отец выдержал театральную паузу.

— Предводитель, — говорю, причем глаза папахена при этом нехорошо сверкнули, зацепило, значит, что не отцом назвала. А я покер-фейс и ресничками хлопаю. — Ты же предводитель, а не драматург. Ты к чему это все?

Снисходительно усмехнулся. А взгляд при этом жесткий. Хищный. Почти жестокий.

— Увидев мою дочь на общем собрании в главном Святилище Огненного дракарата, каждый из сильнейших воинов кланов захочет получить ее.

— Ну и что? — спросила я. — И что, что каждый захочет? Получит-то в итоге один.

И перед глазами предстал некто блондинистый. И, боюсь, при этом какая-то глупая улыбка вылезла.

Отец новым взглядом на меня посмотрел. При этом в глазах его мелькнуло сочувствие.

— За честь сражаться за мою дочь в поединке сильнейших каждый клан обязан поддержать меня в противостоянии Водному дракарату, — наконец, снисходительно пояснили мне.

— А, вот оно как, — протянула я. — Так это фарс, значит. С самого начала и до конца. Фарс и политика. Что ж, пусть сражаются. Отчего бы мечами не помахать… или чем там у вас, у драконов, принято. Все равно и ты, и я знаем, что мой дракон выбрал истинную пару. И меня выбрали.

При этом, чувствую, щеки покраснели. А я себя как-то уверенней почувствовала.

Отец на меня посмотрел как-то странно, даже показалось, с жалостью, и ничего не ответил.

— Ты готова? — спросил он. — Или есть еще вопросы?

— Родительское напутствие будет? — спрашиваю, а сама злюсь.

— Сделай всё, что сможешь, — сказал отче. — А в остальном положись на судьбу. Ты, все что могла, сделала, дочь. Смирись. Чем раньше это случится, тем лучше.

— Смиренных дочерей надо было растить в этом мире, — ответила я, и, прежде, чем отец успел снова углубиться в пространственные рассуждения и мудрость, объявила. — Я готова. Кого ждем?

Я ожидала, что мы, как положено, выйдем через дверь, ну, не знаю, спустимся на лифте и пойдем… где там у них это Святилище главное находится? Вместо этого отец шагнул ко мне и взял за руку, как тогда, когда с драконами из другого мира в этот перемещались.

Отец сделал какой-то пас рукой и я часто заморгала, оттого, что голова закружилась.

Отец держал меня крепко, словно ожидал, что меня поведет в сторону.

А я открыла глаза, и пока моргала, временно ослепленная обрушившимся со всех сторон светом, чей-то голос объявил: