Наложница космического султана
Шрифт:
Расслабленно встав с кровати, мужчина натянул штаны, поправил одежду и, совершенно не обращая на меня внимание, направился к выходу из спальни.
– Кстати да, нужно ведь дать тебе новое имя! – спохватился Сулан, неожиданно вернувшись ко мне, и нависая над моим неподвижным телом. – Так, подумаем… Будешь Литой! Да, Лита, мне нравится, как это звучит. На древнем остварском (которым пользовались до того, как великие империи полностью перешли на общегалактический) это значит «королевский трофей».
Через несколько секунд я услышала, как за султаном захлопнулась дверь. Хотелось так и остаться лежать здесь до скончания времен без малейшего движения. Или, хотя бы,
Но вместо этого я, медленно поднявшись, принялась неуклюже, словно в дурмане, поправлять платье и вытирать слезы. Так что когда за мной вернулся смотритель гарема, мой внешний вид был немного менее жалким.
– За мной, – скомандовал смотритель, протягиая мне алый плащ с глубоким капюшоном, в котором женщины традиционно приходили в покои султана и уходили из них после ночи страсти.
Приняв плащ, я поспешила накинуть капюшон на растрепанные волосы и последовала за смотрителем по длинным пышным коридорам. К той части дворца, где располагались жилые комнаты гарема, и где отныне будет протекать вся моя жизнь… которая может так легко оборваться.
Но я буду сильной девочкой, и ни за что не умру здесь!
Глава 3. Процедура
Очень часто я слышала фантазии молодых фрейлин о том, что они попадают в гарем к красавцу-мужчине. Где в два щелчка ухоженных пальчиков наводят свои порядки, безнадежно пленяют обаятельного властелина, и заставляют его растекаться перед ними лужицей, напрочь забыв о других любовницах. А стоит им топнуть каблучком, и грозный зверь, опасный для всего мира, в мгновение оке превращается для них одних в миленького мурлыкающего котенка, который кушает с рук своей прелестницы. И ни за что, ни за что ей не навредит!
Что ж, таким девушкам я теперь могла бы пожелать только одно: никогда не попадать в настоящие гаремы, и никогда не встречаться с настоящими властными ублюдками.
Обычным наложницам не полагалось даже собственных комнат. Большинство из девушек, одалиски, спали в общих спальнях, и все их личное пространство сводилось к футонам. Это были рабыни с разных концов галактики, на которых султан либо вообще никогда ранее не обращал внимание, либо если и переспал, то лишь один-два раза, напрочь о них забыв. Соответственно, шанс выбить для себя положение получше у них был крайне невысок. Хуже всего было тем, кому насчитывалось уже немало лет. Когда наложница старела и теряла всякую привлекательность, ее ранг понижали, и она примыкала к служанкам-невольницам, работавшим в гареме до конца своих дней.
Немного лучше чувствовали себя те из девушек, кому удалось привлечь внимание султана и понравиться ему, так что тот время от времени вызывал их к себе – достаточно даже если вспоминал о них пару-тройку раз в год. Таким наложницам отводилась кровать в одной из двухместных комнат, так же полагалась еда и одежда получше.
Наиболее завидным по местным меркам казалось положение фавориток султана. Таких в гареме на данный момент проживало десять, не считая казненной накануне темноволосой прелестницы, носившей имя Таяя. У фавориток были штат слуг и собственные комнаты, а у четверых наиболее любимых султаном – даже личные трехкомнатные покои. Соответственно, наилучшая еда и ткани, из которых им шили роскошные платья.
Но вне зависимости от статуса женщины в гареме, у всех них была одна общая черта: каждую новоприбывшую стерилизовали, чтобы она не могла забеременеть от султана. Единственной, кто имела право рожать ему детей, была султанша Хеная, законная жена Сулана Параншу. Бастарды породили бы среди
Потому новоприбывших в течение первого месяца стерилизовали путем прямых инъекций в яичники, которые обеспечивали их пожизненную дисфункцию, навсегда решая «проблему» овуляции и менструального цикла. Если на момент процедуры женщина уже была в положении на ранних сроках, беременность прерывалась и маленький, размером с горошинку плод покидал ее организм естественным путем.
Я не знала, как скоро на эту процедуру поведут меня, но подозревала, что смотрители не станут медлить. И от понимания, что стерилизации не избежать, весь следующий день просидела в темном углу, отчаянно заламывая руки. Кроме меня, не осталось ни одного живого представителя дома Наратос по прямой линии. А значит, если они сделают это со мной, мой род прервется, даже случись какое-нибудь чудо, которое позволит мне освободиться! Но ведь… но ведь это неизбежно! Мне никак не удастся предотвратить процедуру! В конце концов, если я впаду в истерику и начну сопротивляться, меня просто обездвижат, дадут анестезию и отнесут в медицинское крыло гарема, где врачи сделают свое дело. И все же, было страшно осознавать свою беспомощность в таком судьбоносном для меня вопросе, решение которого необратимо!
– Грустишь, детка? – внезапно услышала я и, вздрогнув, обернулась на голос, увидев красивую молодую наложницу с васильковой кожей, ярко-зелеными глазами, и лысой головой, покрытой крупной чешуей. Бодро подскочив ко мне, девушка неожиданно обняла меня за плечи и лизнула щеку – словно игривый котенок, который ластится к понравившемуся незнакомцу.
Растерянно заморгав, я уставилась на нее, когда с другой стороны услышала еще один женский голос – мелодичный, плавный, напоминающий звон хрустальных колокольчиков.
– Конечно грустит, – вздохнула пышногрудая красотка с волосами цвета скарлет и слегка розоватой кожей. – Она ведь только вчера сюда прибыла. Наверное, еще несколько дней назад гуляла себе по полям какой-нибудь уютной планеты, жила с любящими родителями, может даже жених был. И вот вчера наш господин ее уже изнасиловал.
– И то верно. Не грызи себя, детка, почти все здесь были в твоей шкуре, – мурлыкнула синекожая, обвивая руками мою талию и прижимая к себе. Я же не спешила развеивать их убеждения – о моем происхождении однозначно трепаться не стоило, раз уж девушкам в гареме так и не доложили, кого к ним привезли.
– Да на самом деле здесь и не так плохо, – подала голос соблазнительная брюнетка, подошедшая вместе с красноволосой прелестницей. – В гареме хоть и не обеспечивают царские условия каждой одалиске, но и на произвол судьбы не бросают. Мы живем в роскошных палатах, нас хорошо кормят и одевают. А султан, хоть обычно и очень груб в постели, но что-то в этой грубости есть, – протянула она, чертовски сексуально закусывая пухлую губу. – И зуб даю, вчера твое тело просто пело от того, что он вытворял с тобой!