Наложница не приговор. Влюбить и обезвредить
Шрифт:
– Рен, - как-то неуверенно прозвучали его слова… - Матушке твоей…знаешь, она просто обожает Ширу.
– Знаю, - еле сдерживая раздражение, откликнулся я.
– Но мне она безразлична.
– Эх, как скажет Удина, после всего того, что между вами было… - опять хохотнул отец.
– И что ты предлагаешь? – невесело усмехнулся в ответ на его неуместную шутку.
– Просто поговори с матерью, - отец снова стал серьезным и проницательным.
– Попробуй убедить ее, что Юлия для тебя не что иное, как игрушка, постельная грелка. А еще можешь попробовать ей в сотый раз втолковать, что не намерен вообще ни
– Ее всегда волновала финансовая сторона вопроса. И именно этим она руководствовалась, подбирая мне очередную родовитую невесту. Ладно, что уж теперь развивать эту тему. Надо идти, - с этими словами я поднялся и направился к двери. Но, коснувшись резной ручки, невольно обернулся.
Встав с кресла, отец прошел к столу и взял в руки стоящий там небольшой бокал на маленькой тонкой ножке. В нем плескалась янтарная, слегка тягучая жидкость. Онес. Напиток дьявола. Очень крепкий и жгучий коктейль. Отец редко его пил… Только тогда, когда в очередной раз вдребезги ругался с матерью.
– Удачи, Доррен, - проговорил отец, и я вышел в коридор.
Мама должна была быть в своем будуаре. Собственно, там я ее и обнаружил.
– Сын! – воскликнула она.
– Наконец-то!
– Здравствуй, мама, - мрачно поздоровался. Настроение при виде ее совсем пропало.
– Как ты похудел! – завела женщина старую песню.
– В этот раз ты пропадал очень долго, Доррен.
– Знаю, - чую, лучше ей не рассказывать про попадание Юлии на корабль и ее побег. А также про покушения.
– Ты уже навестил Ширу?
– как ни в чем не бывало, осведомилась Удина эйр Котторн.
– Она так переживала за тебя!
Не стоило удивляться. Как будто я ей Юлию и не представлял. А от Ширы меня начинало уже тошнить. Зато мать продолжала ее навязывать.
– Рен, давай хоть отпразднуем твое возвращение, - мама выудила из-под стола уже початую бутылку вина.
– Мама, мне нельзя, - скорбно скривил лицо, давая понять, что не намерен сейчас пить с ней.
– Скоро главы правящих домов соберутся. Неудобно будет, если от меня будет пахнуть алкоголем.
– А мы только капельку, - она уже нашла бокалы и теперь разливала по ним красную жидкость.
– Сын, подай мне, пожалуйста, планшет. Я хочу потом покопаться в каталоге духов.
Я подошел к комоду, стоящему у противоположной стены и взял тонкий, небольшой планшет. Когда я подавал его матери, то, как бы, невзначай произнес:
– Юлия мне вовсе не невеста, - произнес буднично и ровно. – Она моя будущая наложница.
– Ну и что? Наложниц можешь заводить хоть тысячу, а жениться обязан только на одной, - хмыкнула Удина и протянула мне бокал.
– Давай выпьем за твое возвращение. И за ложную свадьбу с этой девицей.
Кто бы сомневался в том, что она так сухо отреагирует. Роль переживающей мамочки ей всегда плохо давалась.
Я лишь хмыкнул и сделал небольшой глоток.
У меня почти сразу отобрали бокал и отставили в сторону.
– Милый, - Удина стала усиленно массировать виски, - у меня что-то так резко разболелась голова… Мне надо отдохнуть.
– Хорошо, - сухо произнес. – Отдыхай, я уже ухожу.
– Спасибо, дорогой.
Выйдя от матери, я направился в нашу с Юлией комнату. Там я увидел свою «невесту» уже облаченную в серебристое платье. Оно ей несказанно шло, и я невольно улыбнулся.
Юлия
В честь нашего прибытия в полночь в Альянсе должны были собраться главы правящих домов. Поэтому, в положенное время мы должны были спуститься в Большой зал. Что это за зал и с чем его едят, я была не в курсе, но Рен уверил меня в том, что ничего страшного там не будет.
Мне принесли довольно простое, но изящное платье и легкие балетки. Я не могла этому не порадоваться, так как каблуки не очень-то любила. Серебристый наряд необычайно шел к моим голубым глазам, и я мысленно поблагодарила человека или гуманоида, который подобрал мне его. Рен же облачился в черный (кто бы сомневался) камзол и прямые брюки. Весь такой в черном… Красивый.... Прочь ненужные и не уместные сейчас мысли!
Ближе к намеченному времени меня стали мучить легкие головные боли, но я не придавала этому значение. Рен куда-то вышел, и я находилась в покоях одна. Вскоре боль усилилась так, что я с трудом могла повернуть голову. Спайк, как не старался мне помочь, не смог. Странно, он же лечебный зверь…
Послонявшись по комнате, я вышла в коридор на поиски хоть кого-нибудь, кто смог бы мне помочь. Перед глазами уже время от времени плясали разноцветные круги. Да что же со мной происходит?!
Вспомнив, где поселили Микка и Эллу, я направилась в сторону лестницы: их комната была совсем рядом с ней. Не успела постучать в дверь, как заметила внизу пролета до боли знакомую фигуру в черном… которая целовалась с какой-то расфуфыренной блондинистой девицей.
Я сразу юркнула обратно и тихо зашипела от очередного приступа боли. Было ощущение, что еще чуть-чуть, и моя голова взорвется. Схватилась за нее руками и села на корточки. Из глаз потекли злые слезы. Если честно, мне сначала показалось что это просто плод моего воображения, поэтому я снова выглянула из-за угла и, когда снова увидела эту парочку, чуть не упала на пол (вовремя удержала равновесие). Рен ее целовал. И ладно, если бы просто целовал… а еще и прижимал ее тело к себе. Головная боль все усиливалась, и я уже почти не соображала, что делаю. Выпрямившись, я вышла из своего укрытия и, посмотрев почти невидящим взглядом на целующихся, попыталась пройти мимо них. Но случайно задела девицу плечом. Честно! Это было абсолютно случайно! В голове молнией промелькнула надежда, а что, если на моего «жениха» ментально воздействовали? Как на меня у клеток. Бред какой-то. Кому это может быть под силу? Только Урту, которого здесь быть никак не может. Как он мог? В свою очередь мужчина заметил меня только тогда, когда я прямо наткнулась на них (опять случайно, честно-честно!). Рен тут же раскрыл глаза и ошарашено посмотрел на девушку.
– Ты?! – якобы удивился он, глядя на свою цацу.
– Ой, - я старалась сдерживать слезы, - извините великодушно. Я не специально.
Я уже почти не видела окружающую меня обстановку - в глазах стояла плотная пелена. Меня ухватили за руку и дернули в обратную сторону. Я врезалась в грудь Рена и тут же попыталась отстраниться. Меня сжали в крепких объятьях.
– Юлия, - прохрипел он, - я не…
– Дорогой, - пропела блондинка, - а кто это?
Последнее слово она подчеркнула, что не могло меня не разозлить. Но вдруг голова взорвалась от сумасшедшей боли, и я, вскрикнув, стала терять сознание.