Наложница огня и льда
Шрифт:
— Извини, как-то не было ни времени, ни возможности интересоваться целью их визита. Считай, что это была самозащита.
— А нам пришлось наводить порядок после твоей самозащиты, — парировал Беван.
Я вздрогнула невольно, вспомнив о телах, и ладонь сжалась крепче.
— Норд.
— Что еще? Может, цветы там надо было полить?
— Ничего. — Дрэйк неожиданно обнял меня второй рукой за плечи, окутывая теплом и сандалом, повел к дороге. — Беван, отвези Валерию во дворец. Мы будем позже. Сая поедет со мной.
— А с кем поеду я? Мы здесь всю ночь сидели отнюдь не ради любования звездами.
— Можешь
Холод ночи не рассеялся, но мне кажется, что воздух за нашими спинами застывает кусками льда.
Мы вышли на пустынную еще дорогу, Дрэйк распахнул передо мной дверцу заднего места первого автомобиля. Экипаж другой, не тот, на котором Дрэйк ездит обычно. Этот больше и стекла на дверях темные, не позволяющие рассмотреть как следует водителя и пассажиров.
— Сая, ты уверена, что все в порядке?
— Да.
— То, что Норд почти деликатно назвал самозащитой…
— Это действительно была самозащита. — Я обернулась, посмотрела в глаза Дрэйку. — Эдуард пытался уговорить Валерию сбежать с ним и, когда она отказалась, попробовал увести силой. Я не думаю, что те люди не стали бы нас трогать. Едва ли им нужны были свидетели.
— Столь радикальное решение проблем не всегда уместно, — возразил мужчина. — И дело даже не в том, насколько это было необходимо в той ситуации. Юным девушкам не следует видеть… таких вещей.
— Я не боюсь.
— Сая, иногда Норд… слишком увлекается. Есть разница между самозащитой и убийством ради убийства. И мне не хотелось бы, чтобы ты пострадала. Даже случайно. Даже несильно.
В темной глубине тревога огненным всполохом и мне неожиданно приятна мысль, что Дрэйк за меня волновался.
Позади послышались шаги, и я села в автомобиль. Дрэйк закрыл дверь, занял водительское кресло. Несмотря на темные стекла, изнутри хорошо видно, что происходит за пределами салона. Беван отвел Валерию, растрепанную, по-прежнему в сюртуке, отрешенную, ко второму экипажу. Следом из-за кустов вышел Нордан, сел на переднее пассажирское место в нашем автомобиле, нарочито громко хлопнув дверью.
— Пожалуй, мое здоровье и без пеших прогулок обойдется.
Дрэйк промолчал.
И не проронил ни слова до самого дома. Под тяжелым, неприязненным взглядом Нордана проводил меня в мою комнату. Попросил ни о чем не беспокоиться и велел отдыхать. Но даже уединение собственной спальни, еще недавно столь желанное, не смогло унять тревоги. Пометавшись по комнате, я сняла куртку, отнесла ее в спальню Нордана. Затем спустилась на первый этаж. В гостиной два выхода — в коридор и в маленький зал с фортепиано. Я прошла в зал, остановилась перед дверью. Плотно закрытые створки не глушили разговора на повышенных тонах, не надо приникать к замочной скважине или щели, чтобы расслышать каждую фразу, каждое обвинение.
— И что я, по-твоему, должен был сделать? — в голосе Нордана вызов, с трудом сдерживаемая злость. — Дождаться, пока эта малолетка перейдет к крайне трогательному в ее нежные годы, но от того не менее банальному шантажу?
— Ты должен был выслушать ее, выразить согласие и готовность помочь, усадить в машину и отвезти во дворец, где необходимо было передать Валерию семье и рассказать обо всем императору. Проблемы с дочерью Октавиан должен улаживать сам, нас они до поры до времени
— Я вполне способен защитить свою собственность.
— Пока я видел прискорбно мало подтверждений данного заявления.
— И попутно раскрытый заговор никого не удовлетворит?
— Октавиана — возможно. Меня — да. Как члена братства. Но как человека, отвечающего за беззащитную девушку, которую ты имел неосторожность укусить, — нет. Я уже говорил, что Сая должна уехать. Так будет лучше для нее. Не стоит вмешивать ее в придворные игры.
— Какое трезвое и, главное, своевременное замечание! Разве не ты первым вывесил ее перед длинным носом всего двора с императорской семейкой во главе?
— Один выезд на официальный бал ничем ей не грозил. В отличие от твоей безрассудной, бездумной авантюры, — короткая пауза, шаги по гостиной. — Завтра Сая уедет. А теперь будь добр, переоденься. Нас ждут во дворце. Мы с Беваном и так еле уговорили Октавиана не предпринимать пока никаких действий.
— Она никуда не поедет, — теперь голос Нордана напряжен, но ровен. — Ни завтра, ни послезавтра, ни вообще куда-либо без моего ведома. Видишь ли, у моего укуса обнаружился весьма занятный нюанс. Между нами образовалась парная привязка. Дирг знает почему, но факт остается фактом — привязка есть, и она влияет на нас обоих, мы оба ее чувствуем. Соответственно, ни о каком отъезде и речи быть не может.
Стремительные шаги. Хлопок ведущей в коридор двери.
Тишина, вокруг и за створками, нарушаемая лишь громким стуком моего сердца.
Глубоко вздохнув, я открыла дверь, переступила нерешительно порог. Дрэйк стоял возле кресла с брошенным на спинку синим пиджаком, глядя в пустоту. На лице печать удивления, недоверия, задумчивости.
— Дрэйк? — позвала я неуверенно.
Новый удивленный взгляд.
— Я… не подслушивала, но…
— Мы громко разговаривали. — Мужчина улыбнулся, но невесело, с каплей затаенной горечи. — Полагаю, ты знала о привязке?
— Дамалла сказала. Она подруга Лиссет и суккуба и…
— Мы знакомы. Привязка многое меняет. Все меняет, — Дрэйк помолчал и спросил вдруг, посмотрев на меня пристально, изучающе: — Ответь честно, Сая, ты хотела бы уехать?
Я закрыла дверь, приблизилась к мужчине.
— Да, — я перебирала мысли, пытаясь найти верную, складывала слова, составляя ответ, что шел бы от сердца, выражал мои чувства. — Я хотела бы уехать. Домой, в довоенную Феоссию. Даже не в храм, а в Тишшу, городок, где я жила с родителями. Вернуться в наш дом, к маме с папой, и чтобы ничего этого не было. Ни войны, ни рабства, ни неизвестности. Но это невозможно. Прошлого не изменить и как было прежде, уже никогда не станет. Тишшу фактически стерли с карты Феоссии во время бомбежек. Мой дом разрушен. Быть может, и родителей моих нет среди живых. Уезжать же в другое место… чужое, незнакомое, где я останусь совсем одна… опять… Я не хочу. Не только из-за привязки или из-за запрета Нордана. Несколько дней назад я радовалась бы такому редкому шансу, но теперь… теперь мне страшно оставаться одной и… и…