Нам было отпущено лето...

Лайт Татьяна

– Я слишком охмелела, отдавлю тебе ноги, — без жеманства, и какой-то женской хитрости произнесла Марина.

– Не страшно, я тоже не лучший танцор. Обуви нет, так что большого урона нанести не сможешь! – вытаскивая ее из-за стола, произнес я.

– Ты сам напросился, — ставя на стол бокал, обернулась и шагнула в мою сторону девушка.

Я подхватил ее руки, переплетая наши пальцы, неотрывно глядя ей в глаза. Это было волшебно. Блики от свечей, легкая поволока от вина и потрясающая музыка, делали этот вечер и ее образ волшебным. Ну и конечно, старания тетушки Фазили. Сформировался порыв дернуть ее на себя и сплестись не только пальцами, но и телами и закрепить все страстным поцелуем. Но я старательно держал себя в руках. Хотя было неимоверно сложно.

Марина высвободила свои

руки, и шагнула ко мне ближе. Это было так волнительно, так трепетно. Ее тело, такое нежное, такое красивое, в черном шелке обворожительного платья, такое горячее, почти как пламя свечи и в такой близости от меня. Нежное касание моих плеч ее руками. Моё робкое касание ее талии. И вот уже мы движемся. Не сговариваясь, не переглядываясь, синхронно отдались танцу, погрузились в музыку и пришли в движение. Никто никому не отдавливал ног, как обещал до этого. Мы будто стали одним целым. Трепет, волнение, желание искрились между нами. Мне нестерпимо захотелось большего. И я чувствовал, что Марина тоже погрузилась в этот же водоворот чувств, что и я. Но никто не переходит эту грань. И от этого еще волнительнее, еще острее были чувства.

– Марина, — хрипло произнес я.

– М-м-м, - протянула слабым голосом она, и подняла на меня взгляд. Наши лица стали в опасной близости друг от друга.

Грудь жгло. Я еле справлялся с происходящим и нахлынувшими эмоциями.

– Я должен тебя проводить, или ты останешься тут на ночь, — обещающе произнес в чуть приоткрытые губы девушки.

– Да, — выдохнула она, и я чуть не счел это разрешением и не накинулся на нее, — мне пора. Я дойду сама, — отстранилась Марина, выравнивая дыхание, — А то пойдут слухи, если ты пойдешь со мной.

– Они уже ходят, пока мы тут танцуем, — засмеялся я.

– Ну и пусть. Все равно, — вставила ноги в туфли гостья, — я пойду. Спасибо тебе за ужин, — нежно и очень открыто поблагодарила она.

– Останься, — прохрипел, еле справляясь сам с собой.

– Нет, так нельзя! – ответила она, и направилась к выходу.

Не пошел ее провожать, так как боялся, что не отпущу. Магия вечера потихоньку стала развеиваться.

Глава 14

Марина

Я не спешила в свой номер в этот вечер. А наоборот, не смотря на спустившуюся ночь и легкую прохладу пошла в город. Мне надо было побыть одной. Но не в замкнутом пространстве. А вот так, наедине с природой в толпе людей. Набережная была полна народа, а море было безлюдным. Сняла обувь и побрела по холодной гальке к кромке прибоя. Городской пляж не мог похвастаться песком, как оборудованный пляж нашего отеля. Но так было даже лучше. Галька хорошо держала ногу, идти было не сложно. Да и отряхиваться, как после писка было не нужно.

Черное, почти чернильное море уходило далеко вдаль и упиралось в такое же черное, и лишь слегка искрящееся тусклыми звездами небо. И только тем, что нижняя часть все время двигалась, и можно было понять, где заканчивается одно и начинается другое.

Я стояла будто на такой же кромке, которую сама выглядывала вдали. Между безмолвной пучиной воды и громогласной людской толпой, что сновала по бетонной набережной, освещаемой мириадами огней. Из-за них и казались звезды тусклыми.

– Какая черная ночь! – проговорила в небо, пытаясь найти луну, которая сегодня не появилась на небе.

С одной стороны шумела водная пучина. Гоняя мелкую гальку у берега туда и сюда. С другой стороны шумела людская толпа, питая свои пороки горячительными напитками. Темнота мне даже нравилась. Все было будто специально для меня этой ночью. Никто не мешал мне, и в то же время я не чувствовала себя одинокой, запертой одной со своими страхами и болью в тесном пространстве четырех стен. Как это уже было в моей жизни. И откуда я еле выбралась.

В этот момент я поняла, почему ударилась в работу. Мне хотелось побыть одной, но не чувствовать одиночество. Мне было больно бередить былые раны, было невыносимо общаться с друзьями и родными, которые почему-то вдруг стали такими непонятными и непонятливыми. Но в то же время сидеть одной не было больше сил. Выход нашелся – работа в

большом офисе. Где куча народа, но всем нет дела друг до друга.

« Ты должна сама понять. Что меня ждет рядом с тобой? Кроме очередного разочарования? А она…», - вспомнила слова человека, для которого была готова звезду с неба достать. Эта фраза звучала очень долго у меня в голове. Мне казалось, что стены ее впитали и выплёвывали из себя, играя в пинг-понг. Я тогда на секунду оглохла. А потом онемела. Следом я лишилась чувств, потому что что-то внутри важное взорвалось, обжигая тело изнутри, а после жара наступало онемение.

Перед глазами поплыли картины того, как я познакомилась с Мишей. Как романтично он ухаживал. Как я влюблялась в него с каждым днем все сильнее. Он казался мне идеальным. Даже не так. Рядом с ним я казалась себе идеальной. Было что-то невероятное в наших отношениях. Мы были молоды. Впереди была вся жизнь. Я переехала с ним в Москву. Мне было сложно решиться на это. Я любила свой небольшой провинциальный город. Но раз любимый человек решил для себя, что развиваться хочет в Москве, то я считала правильным поддержать его. Первые месяцы были для меня ужасными. Я чувствовала себя как рыба, которую из просторного аквариума пересадили в банку из-под майонеза. Не смотря на то, что все хвалят большой город за простор возможностей, я чувствовала себя именно так из-за большого количества народа. Который был, абсолютно, везде. В транспорте, на улице, в магазине, кругом было много людей. Квартира, которую мы сняли, тоже больше напоминала приют одинокого бомжа своими габаритами и благоустройством. Но я уговаривала, что временные трудности только закаляют отношения. Да и Миша хорошо влился в новую жизнь. Он быстро освоился на новой работе. И его счастливый вид придавал сил. Но чем дольше мы жили на новом месте, тем больше я скучала по дому. Во мне что-то надломилось. Найти работу по душе не получалось. А работать на той, которую нашла, как только приехала было сложно. Не лежала душа и все тут. Но за квартиру надо было отдавать ежемесячно. А плату мы делили поровну. Дорога домой после трудового дня выматывала. Друзья все были только Мишины, он сам их находил с прицелом на выгоду. А все мои знакомые и родственники остались там, в моем городишке. Общаться с ними было некогда, да и непривычно дистанционно. Поэтому знакомые из прошлой жизни отпали. Остались родственники, которые сами звонили, когда я пропадала надолго. Жизнь превратилась в бессмысленную карусель: дом, работа, бесконечная дорога с работы на работу, поддержка Миши, обеспечение быта. Я держалась, как могла. Бодрилась. Но, видимо, все равно пыталась уйти в себя. Потому что никак по-другому не объяснишь, как я могла пропустить тот момент, когда превратилась в постоянно виноватую, никчёмную, вечно плохую обслугу Миши.

Я очнулась, когда в один из дней свернула с привычного маршрута: работа-дом, и решила прогуляться по парку. Нас отпустили чуть раньше. И вот прогуливаясь по аллее, я заметила, как мой Миша куда-то спешил в безупречном костюме, который я сегодня утром отгладила, белой рубашке, которую вчера застирывала на руках. Он шел такой вдохновенный. А ему навстречу летела не девушка, а мечта. Она горела и зажигала вокруг прохожих. Светилась и светила. Он ее нежно обнял и был так обходителен. Так нежен. Что я не узнавала мужчину, с которым делила быт. Внутри было так больно и гадко. Не стала устраивать истерик. Никогда не любила шоу на публику. Ушла домой. Ждала его, а сама места не находила. Он задержался на два часа. Как это было уже не раз. И когда пришел… Снова его фраза резала мозг, вылетая из воспоминаний и звуча в голове, будто наяву.

Я собирала себя по кускам. Я не вернулась в свой город. А покорила Москву. Она не сразу, но сдалась моему напору. Было сложно, и даже не быстро. Но я справилась. Я построила себя новую из развалин прошлой жизни. Я по кирпичику воздвигала себя. И теперь я не хотела опять рушить все. Да и переживать новую боль не горела желанием. А то, что эти отношения обречены, просто потому что ограничены по времени фиксированной платой за количество ночей проживания, я помнила каждую секунду.

– Не надо больше Марина драм, - проговорила сама себе, еще немного постояла обдуваемая ветром, и пошла в номер.