Нам не жить друг без друга
Шрифт:
Это был Грифон.
Он поднял ее на руки, и, всхлипнув, Селия уткнулась лицом в его плечо. Ей больше не хотелось убегать. Он, только он – ее единственный шанс на спасение.
На берегу их ждал тот чернокожий великан, который так испугал Селию.
– У нас были небольшие затруднения, Ог, – тихо сказал Грифон.
– Вы, как всегда, преуменьшаете, капитан. – Ог пристально посмотрел на спасителя Селии. – Вы ранены.
– Пустяки. Этим мы займемся потом. А как дела у Риска?
– Все на «Бродяге», в полной готовности.
–
На черной физиономии Ога появилось подобие улыбки.
– Похоже, вы убили не того Легара, капитан?
– Это точно, – с сожалением покачав головой, согласился Грифон. – А сейчас в путь. Мне нужно доставить кое-какой ценный груз в Новый Орлеан. Так что отправляемся не теряя времени.
Он дошел по мелководью до пироги, в которой уже сидели на веслах полдюжины самых крепких его парней. За все это время, с тех пор как очутилась у него на руках, Селия не проронила ни слова, и сейчас, когда Грифон попытался разжать обнимавшие его шею руки, чтобы посадить ее в пирогу, она лишь крепче прижалась к нему.
– Отпусти, – сказал он, но Селия только покачала головой. – Я сказал: отпусти! – повторил он чуть ли не с угрозой в голосе.
Молчание. Тонкие руки крепче, еще крепче обхватили его шею. Только сейчас капитан Грифон понял, как испугана Селия.
– Ты в безопасности, бедняжечка моя, – сказал он мягко. – Никто тебя не обидит. Ну, будь хорошей девочкой. Делай, как я говорю.
Селия очень неохотно разжала руки, и Грифон усадил ее в пирогу. Она сжалась в комочек на деревянном настиле на дне пироги и затихла.
Несмотря на протесты Ога, Грифон взялся за весло. Пирога быстро удалялась от берега, и вот уже остров исчез из виду. Они вошли в марши <Марши – полоса низменных побережий морей, затопляемая во время высоких приливов и нагонов воды.>, заросшие болотными травами. Здесь небольшие озера, соединенные узкими протоками, чередовались с топкими луговинами. В этих местах пролегал маршрут контрабандистов. Чтобы пойти по нему и не заблудиться, требовалось большое мастерство.
Грифон, которого все же беспокоила боль в плече, оставил наконец весло и пересел на нос, пристроившись рядом с Селией. Гребцы работали молча, слаженно, словно были деталями какого-то мощного механизма.
– Держи, – сказал Грифон, положив тяжелую флягу на колени Селии. – Пей медленно.
Вода! Селия пила жадно, большими глотками, с наслаждением ощущая, как холодная струя пробегает по пересохшей гортани. Грифон отобрал у нее флягу, посадил к себе на колени и сказал полунасмешливо, полураздраженно:
– Понемногу… Понемногу…
– Прошу вас, – умоляла Селия охрипшим голосом, – я так давно не пила… можно мне еще капельку?
– Потерпи минутку.
– Но…
– Ш-ш-ш… Ты ведь не хочешь, чтобы заболел живот?
Селия с подозрением взглянула
– Капитан Грифон, почему вы это делаете? Почему вы везете меня в Новый Орлеан?
– Возможно, я хочу сделать одолжение Волеранам. Чтобы сам Максимилиан Волеран оказался перед кем-нибудь в долгу! – Грифон хмыкнул.
Селия пристально посмотрела в темно-синие, как полуночное небо, глаза.
– Прошу вас, – прошептала она, – Я потеряла все. У меня ничего не осталось… ни надежды, ни мужа, ни будущего. Скажите мне правду. Зачем вы увезли меня с острова? Почему вы ради меня рискуете жизнью, своей и своих людей?
Она заглянула в глубину его синих глаз и почувствовала, что тонет в них.
– Возможно, я решил, что ты того стоишь, – сказал он тихо, чтобы не услышали матросы. – Ты стоишь десятков жизней. Я уже много лет даже не прикасался к такой, как ты, женщине… женщине с нежными белыми ручками и детскими глазами. Разве это не веская причина? И потом… я не очень ценю свою жизнь.
Сквозь рубаху, надетую на голое тело, Селия чувствовала жар его кожи. Она попыталась отодвинуться, но Грифон удержал ее.
– Но ведь дело не только в этом?.. Есть еще причина? – с запинкой спросила Селия.
– Даже если бы ее не было, я все равно отобрал бы тебя у Легара.
«Боже мой, – думала Селия с бешено бьющимся сердцем, – ведь он не отпустит меня так просто! Он потребует вернуть ему долг!»
Ее охватила дрожь при воспоминании о настойчивых губах, объятиях сильных рук. Она вспыхнула, вспомнив, с какой легкостью раскрылась ему.
– Ты дрожишь, – заметил он. – Это потому, что ты знаешь: я хочу тебя. Но когда я возьму тебя, малышка, ты будешь желать этого не меньше, чем я тебя.
Селия замерла от страха. Ей хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать его шепота, от которого по коже пробегали мурашки. Убежать, спрятаться от этих синих глаз, от этих рук, таких нежных и таких беспощадных. Не куда ей бежать? И как?
– Самонадеянный нахал! – решила возмутиться Селия. – Я даже говорить об этом не намерена! Мне нет до тебя дела. Ты… ты жесток. Тебе наплевать, что я два дня назад потеряла мужа.
– Вот здесь ты ошибаешься. На это, – голос его неожиданно дрогнул, – мне не наплевать. Но поскольку, – циничная ухмылка тронула его губы, – месье Волеран мертв, то никого уже не волнует, храните ли вы верность супругу, мадам Волеран. – Он снова протянул ей флягу, и Селия забыла обо всем на свете, кроме воды. Позволив девушке сделать несколько торопливых глотков, Грифон отобрал у нее флягу.
– Довольно. Во всяком случае, пока, – улыбнулся он.
Сначала Селия испугалась: а вдруг он больше не даст ей воды? Но вскоре, убаюканная ритмичными взмахами весел, успокоилась и задремала. Голова ее склонилась на плечо Грифона.