Нам нельзя
Шрифт:
Я смущаюсь. Все еще не могу свыкнуться с мыслью, что теперь мы официально пара. Макар сделал мне предложение (ха-ха, как звучит!) вчера. Он сказал, что нам пора двигаться дальше, а я не смогла противиться. То есть сначала мне пришлось перечислить все причины, по которым из меня получится не
Сдалась, потому что не хочу потерять и его. Да, есть трудности. Да, мне приходится много ухаживать за тетей, учиться, думать о будущем, но при этом я чувствую крепкую руку, что держит мою ладонь. Он не отпустит. Не бросит. Макар — мое благословение.
Мимо проходят новые однокурсницы, с которыми мне удалось перекинуться за сегодня буквально парой фраз, но они уже посматривают на моего парня, а я чувствую, как ревность подступает к горлу ворчливым возгласом.
— Пойдем-ка отсюда.
— Но зачем?
— Они смотрят на тебя.
— Ревнуешь? — шепчет Макар, обняв меня за плечо.
— Ты себя в зеркало сегодня видел?
Он удивленно таращится на меня.
— Ты как с обложки. Так что да, я ревную. Я их совсем не знаю. Мало ли…
— Элла, я весь твой.
Фыркаю на его смешок, хотя и сама не могу удержаться от улыбки. Мне нравится новая роль, я просто наслаждаюсь ею и переплетаю наши пальцы. Мы покидаем территорию университета и идем на парковку. Я замечаю там машину Макара. А когда мы подходим к машине, он открывает для меня заднюю дверь. А там… Там огромный букет.
— Что это?
— С первым учебным днем, — произносит Макар и целует меня в губы. Не первый поцелуй, но, кажется, я всегда буду наслаждаться такими моментами.
— Спасибо, —
Все хорошо. Мне приходится напоминать себе, что, несмотря на трудности в моей жизни, теперь все хорошо. Недавно я узнала от Макара, что Арсений вернулся. Он нисколько не изменился, разве что немного успокоился, и тому есть повод. Станислав Валерьевич и моя мама, кажется, будут разводиться. Не склеилось у них, не случилось. Арсений должен радоваться. Он добился своего и без угроз. Просто там и так все было ясно — этот брак не просуществует долго, а то, что на все ушло буквально два месяца, даже меня удивило. Я думала, они продержатся чуть дольше. Но, видимо, ледяное сердце моей матери разочаровало Самойлова настолько, что он больше не хочет иметь с ней ничего общего. Разве что не отказывает нам в помощи.
Я редко, но вспоминаю о нем с добротой. А еще чаще думаю о Лидии Павловне. Пожалуй, она была единственным человеком в доме, кто искренне радовался за меня и был на сто процентов честен.
— Куда теперь?
— Может, перекусим?
Я пожимаю плечами. Хоть куда, лишь бы рядом был Макар. Приподнимаюсь на носочках и целую его в ответ. Макар улыбается.
— Спасибо.
— За что?
— За всё.
Тетя ошибалась лишь в одном.
Нам можно любить. Мы можем быть счастливыми и любимыми, нужно лишь быть честными с собой и не бояться зла, что окружает нас. Однажды свет озарит его, и вся тьма, что жила в наших сердцах, исчезнет. Я нашла свой свет.
А вы?