Нам расстаться суждено

Нам расстаться суждено.

Осень где-то далеко,

И ещё бушует лето,

Но по всем, по всем приметам

Нам расстаться суждено.

…Да нет сил сказать об этом.

Мне тоска без тебя, тоска.

Мной исписано пол-листка:

«Тоска-а»…

Вместе – горечь, досада, злость.

Только горше, когда – врозь.

С другими нищенкой была.

А ты

зовёшь «Царевна».

Моя зима белым-бела,

Да чёрен ворон древний.

У роковой стою черты,

Свет дня за ней? Мрак ночи?

Со всех сторон, из пустоты

«Решай сама!» – грохочет.

А я отчаянье твоё

Переступить не в силе.

Я всё уже давным-давно,

Я всё уже решила.

Стоит зима белым-бела,

Шаманит ворон древний…

С другими – нищенкой была.

С тобою я – Царевна.

Мне снился сон: чужие руки,

Как будто я с тобою – врозь.

С другою ты… Чернеет лёд…

И сердце враз оборвалось

От безысходности…

Я упьюсь отравой этой.

И, пока не надоест,

Пусть она, исчадье света,

Изнутри меня разъест.

Я упьюсь твоей любовью,

Злобно-жгучей, как оса,

Что не радостью, а болью

Застилает мне глаза.

Пусть она меня измучит,

Измордует, изведет,

Пусть от ревности отучит.

И навеки – отойдет.

Буду легкой, буду звонкой,

Что из обжига кувшин.

Постучишь – отвечу тонко.

Нежно-нежно: «динь-динь-динь…»

На небесах вечерних – знак из линий тонких.

Под аркой радуги сосняк в сиянье тонет.

Дождь брызжет стрелами огня. Хвоя в алмазах.

Какое завершенье дня! Дождь, солнце – сразу!

…Заката лезвие слепит над горизонтом.

Там сопка динозавром спит: привычный контур.

Обычный непохожий день. Когда ж научишь

Вот так же: погружаться в темь, и вновь по тучам

Рассветным, радостно взойти – любя! Любимой!

И заново весь путь пройти – неповторимо!

Качнувшись, зеркало приблизит

Лицо в задумчивых слезах,

Гор заооконных выгиб сизый,

Волнистый росчерк в небесах…

По облакам – пожар закатный.

Прочь, зеркала. Гори, окно.

Сменились краски – троекратно!

…А слезы… Высохли давно.

Ты не хвали меня,

Достоинств не воспевай.

На золото и тряпье

Денег не отрывай.

Не обряжай меня

В богоподобную власть,

Чтобы потом, виня,

В

отчаяньи не проклясть.

Не возноси, не губи…

Среди безлюдных полей

Одну лишь слезу пролей.

Ты меня не люби!

Ты меня пожалей…

Счастливы – часы. Несчастны – годы.

Как морщины, множатся невзгоды.

Силы и надежды убывают.

Взгляды – не жалеют, убивают.

Выползем, слабея, с поля боя.

Поглядим на небо голубое.

На траве отдышимся зелёной,

Прижимаясь к ней щекой солёной.

Будем порознь жить да поживать,

Горький хлеб, свободные, жевать.

Мысли вихрями в полусне.

Останавливать их не хочется.

Затаилось на глубине

Неподъёмное одиночество.

Упаду на речной песок,

А тебя с собой унесёт

Торопливой воды поток,

Словно брошенное лассо.

Мы расстанемся – навсегда!

Из уродливого существа

Образуются – вот это да! –

Очень разных и славных – два.

Будет каждый – сам по себе,

Будет каждому – по судьбе…

… Только как ни бунтуй отчаянно,

Обессилев, признаюсь честно:

Наши души намертво спаяны.

Смысл в том есть или нет?!

Неизвестно…

Боюсь, мы и за гробом будем вместе.

Боюсь, нас даже смерть не разлучит.

За что мне это? Рядом ты, хоть тресни.

Бежать? Судьба запрятала ключи.

Нам тесно в этом городе, квартире.

Ты уезжаешь, но не рвётся нить.

Хоть провались в космические дыры,

А связь меж нами – не разъединить.

Я не клялась быть исступлённо-верной,

Но мимо чьей-то ласки-доброты

Лечу к тебе я в ужасе безмерном,

Вздыхаю облегчённо: вот и ты.

Ты – мое горе, счастье, сожаленье…

Лелею мысль: когда-нибудь сбегу.

С тобою жить – травиться ежедневно.

А без тебя… Представить не могу…

Строчка каждая – о тебе.

Буква каждая – кровью оплачена.

О тебе – читай: о судьбе,

Что прискорбно мне предназначена.

А во мне – гордый, яростный дух.

Он, как в клетке, неистово мечется.

Вроде, дело касается двух,

А в свидетелях – человечество.

Ощущаешь «вселенский размах»?

Здесь совсем не до маний величия,

Только ссора – кромешный крах,

Плюс безмерное безразличие.

Примиренье? Гори костёр,

До небес доставай, обманывай,

Словно боль кто-то напрочь стёр,