Нано и порно
Шрифт:
Но пора бы Тимофееву все же пойти опять на собрание. Да и не тихо-тихонечко сидеть там на задней парте и слушать, бляха-муха, разную белиберду. А взять, да и высказаться откровенно.
Тут Тимофеев почесал за ухом, вспоминая одного своего недавнего случайного собутыльника.
«Эх, попался вот тут один с незашоренными мозгами. Да чего-то слаб оказался на питие. Видать, молод еще. Заснул бедолага прямо в ресторане. А как проснулся, так и побежал куда-то, прямо, можно сказать, с плеча. А жалко. Жалко!»
Тимофеев вздохнул и вышел. Открылась и закрылась одна из дверей. Она вела, в отличие от
Как всегда он хотел пройти мимо парка, чтобы полюбоваться на вид. Но вид на парк был теперь заслонен огромным бильбордом с надписью: «Весна, Elle, любовь, Elle!» С бильборда на Тимофеева глазело огромное женское лицо с неприлично вытянутыми губами. Мимо прошли два господина. Вслед за их шелковыми, развевающимися на ветру, рубашками пролетели фразы:
– А я тусовался на Майями с Кристиной Арбакайте.
– Но это же зимняя тусовка.
– Да, но там достаточно дорого…
У стены вытирала газетой голую ногу нищенка. Толстяк в темном вечернем костюме играл ключами от автомобиля. Ключи были повешены на внушительную золотую цепь. В голубом «пежо» напротив Мак’Доналдса пожилая супружеская пара восторженно ела сосиски. Тимофеев свернул в переулок. Навстречу ему из магазина с надписью «Обувь» выскочила женщина с очень красивым лицом и с очень низкой жопой. Переваливаясь по-куриному, она перебежала в расположенный по соседству другой магазин с надписью «Обувь. Торговый дом». Через минуту она выскочила обратно и, подобострастно держа на вытянутых руках ослепительно белую коробку, заспешила назад. А к Тимофееву уже подплывал какой-то юнец. Сальное лицо его было густо усеяно прыщами.
– Купите, пиццу из Рима! – сладострастно заорал он, так что Тимофеев даже отшатнулся.
– Нет, спасибо.
– Купите, купите! – юнец приближал и приближал свое лицо. – Я же вижу, вы голодны!
– Не надо.
– Это же дешевая пицца, купите! Она, между прочим, очень питательная!
Продавец широко раскрыл рот, и из пасти его пахнуло какой-то злорадной вонью.
У Тимофеева даже закружилась голова. Искоса взглядывая на это искаженное гримасой и покрытое прыщами лицо, он поразился его какой-то неземной красоте. В гламурных глазах продавца сияла самая искренняя человеческая доброта!
– Нет, нет, спасибо.
– Но я же вижу, что вы хотите ее! Купите, не откажите себе хоть раз! Всего пятьдесят!
– Мне не надо.
– Я отдам вам за сорок восемь!
Юнец уже восторженно засовывал пиццу Тимофееву в ладони.
Тот мельком взглянул на продукт. Несмотря на весь свой гламур пицца, все же похожа была на блевотину. Тимофеев оттолкнул юнца и хотел уже было грязно выругаться, но его, однако, вовремя остановил плакат.
«Твой звонок свяжет руки террористам! Телефон доверия ФСБ …»
Напротив плаката в автомобиле с затемненными стеклами неподвижно сидел господин в белой рубашке и черном галстуке. Его глаза скрывали солнцезащитные очки. Господин несомненно наблюдал за Тимофеевым.
– За со-рок се-емь! – страдальчески пролетело за спиной.
В клуб Тимофеев попал уже ближе к вечеру и долго не мог сосредоточиться. То все не шел из головы прыщавый продавец пиццы. Потом долго не отпускали образы метрополитена. Пролетело несколько
«А ведь когда-то я ездил на метро, чтобы просто побыть среди людей», – подумал Тимофеев.
Он уже переходил на другую ветку и входил в другой вагон. Но стоило ему усесться на освободившееся место, как над ним нависла девушка с огромной ноздрей. Ноздря была левая.
Наконец Тимофеев сосредоточился и возвратился в зал, где разговор уже откровенно зашел о смерти. На сцену лез какой-то маленький плюгавенький господин с монгольской мордой и с огромными, как у таракана, усами. Его пытались стащить. Но в результате стаскивали лишь пиджак, вывертывая его наизнанку, пиджак словно бы раздваивался и неожиданно получалось два: один – по-прежнему черный и строгий, а другой, с подкладки, – оранжевый. С ловкостью фокусника господин однако вставлялся вместе с подкладкой обратно в черный пиджак, обманывая таким неожиданным маневром своих преследователей и освобождаясь от их захватов. И вот уже, как ни в чем не бывало, представал перед публикой. По его возбужденному, не остывшему еще от борьбы, лицу, струились капельки пота.
– К топор-ру-у! – неожиданно тонким голосом завопил господин.
Зал мгновенно затих. И даже те, кто пытались захватить господина и не пустить его на сцену, как-то почтительно отступили. Трусцой они побежали на свои места. Зал заскрипел сидениями. Усаживались поудобнее.
– Да-с, не надо расстреливать, – неожиданно заплакал господин. – А надо рубить! Да-с, рубить!
В воцарившейся паузе – когда застигнутые столь неожиданно прекрасным началом, слушатели были буквально потрясены и застыли в самых неожиданных позах: кто с пальцем в носу, кто слегка приподняв и так еще и не успев опустить на стул свою почтенную жопу, кто по-лошадиному закидывая колено на колено, а одна дама, так и просто вытягивая суховатую обнаженную спину (впрочем она всегда боялась прилипнуть к спинке стула), – в воцарившейся паузе оратор достал огромный звездно-полосатый платок и с удовлетворением высморкался.
– Да-с, именно рубить! – спрятал он платок обратно в карман. – И я вам сейчас объясню, в чем преимущества рубки. Во-первых, рубка гораздо дешевле, и в условиях полного упадка экономики нашей страны мы сэкономим на порохе. А во-вторых, непосредственный контакт с телами врагов сплотит нацию гораздо теснее, чем, например, пулеметные очереди, поражающие врага на расстоянии. Невидимо несущиеся пули – это слишком уж эфемерная реальность. Это рудимент прошлых столетий. В нашем же виртуальном мире нам нужен непосредственный контакт. Господа, нам нужна реа-а-льная рубка!
– Но можно же расстреливать и в упор, – заворчал тут один из тех господ, что пытались показательно стащить оратора со сцены.
– Да, но в упор – это все равно значит быть разделенным с врагом хотя бы на длину ствола.
– Но можно же и укоротить стволы.
– Все равно вы не приблизитесь меньше, чем на размер пули.
– А так вы будете разделены на расстояние топорища!
– Но зато топорище приводится в движение мускулами вашей руки, а в случае расстрела вы просто нажимаете на спусковой крючок.