Наномашины, Демон-Принц! Том 8
Шрифт:
— Это как понимать? Это… это что?! Ты как сюда попала?! Эй, ты, кореянка мелкая, я с тобой говорю! Оглохла что ли? Или ты глупая?
«Чего?.. Что с ней?..», — даже я не понимаю, — «Это же уже край»
Суви, стоящая рядом, хмурится. И я… впервые вижу у неё такую эмоцию. Суви — самая адекватная и нейтральная девочка, которую я знаю. Она просто комок комфорта. И видеть, как она раздражена…
— По-русски то хоть понимаешь? — я ощущаю, как Катю прямо клинит, Гнев не даёт ей мыслить адекватно, —
Я сжимаю кулак. Из откровенной симпатии к Кате моё отношение окончательно переросло к раздражению. Нет, Кать. И всё же, я не могу тебя терпеть.
Какая же ты мелкая мразь. И если раньше ты была хитра и умна, то сейчас ты совершенно не отдаёшь себе отчёт. Как же ты себя топишь.
И Катя это заметила. Услышала мой громкий выдох, а затем наконец заметила мой взгляд. У неё перехватило дыхание, а рука дрогнула. Синицина начала судорожно водить головой. На меня, на Суви. Её взгляд бегал, она пыталась что-то придумать, а широкие глаза отражали её страх.
— И… и… вообще, экскурсию проводят ещё до зачисления! Ты всё знаешь. Да. Точно! — вспомнила она, — Ты глупая? Ты не можешь запомнить, где столовая?! Язык проглотила?
— Пожалуйста… перестань, — тихо сказала Суви, — Я ничего тебе не сделала… мы же могли бы дружить…
— Я? И ты? Ха… ха-ха-ха? Ну вы слышали? Я тебя помню! Ещё с Москвы! И с такой наглой, забывчивой… да ещё… ещё и некрасивой девочкой я дружить не…
Я выдыхаю.
Нет, всё. Хватит. Моё терпение окончательно иссякло. Я просто выскажу то, что хотят сказать все.
— Катя, — поднимаю на неё уставшие, полные безразличия глаза, — Иди. На…
Я не успел договорить.
Суви разворачивается, делает шаг и со всего размаха пробивает ей в челюсть.
БАХ!
Катю сносит с места. Она отлетает как тряпичная кукла, абсолютно безвольно, далеко и быстро. Девичье тело с грохотом падает на пол и скользит ещё метр, останавливаясь посреди класса.
Все застыли. Замерли. Никто даже не понял, что произошло.
Даже я, повидавший многое — на такое среагировать не в состоянии.
«… что?».
Катю. Ударили.
— Ой! — Суви ахнула и приложила ладошку ко рту, — Не думала, что ты такая лёгкая! Прости. Но ты заслужила. Мальчики тебя не могут тронуть, а я могу.
Катя, пролежавшая секунду, на удивление не потеряла сознание, а лишь приподнялась на локте и с широкими от шока глазами посмотрела на кореянку. Затем она медленно коснулась челюсти. Её кожа сильно покраснела, но при этом рука не дрожала, а дыхание было почти ровным. Это не нанесло ей критического урона, это… её абсолютно шокировало.
Никто её до этого не бил.
Никто и никогда не давал ей физического отпора.
Катя вновь поднимает глаза на Суви и начинает медленно
— Ой… ой-ой, пробуждённая! — Суви сразу же поняла.
— Ты… наглая тварь… — её голос начал меняться, — Тебе конец… тебе конец!
Она выставляет руку, из-под её пиджачка вылетает Миреска, а из-под ног пошла волна шипастых чёрных корней, взбивающих деревянный пол! И всё это двигалось прямо на Суви которая, судя по всему, ни черта не пробуждённая!
Нет, всё. Хватит.
Я делаю шаг.
«Акселерация!», — замедляю время.
У меня не было адреналина, сильного Гнева и других усилений. Время для меня шло как обычно, скорость реакции не разогнана. А фея чёртовски юркая и летает зигзагом!
Но с акселерацией я всё прекрасно вижу.
Я резко выставлю руку и ловлю Миреску, сжимая её мелкое тельце, попутно вставая между Катей и Суви!
— Миша! — крикнула Катя и, сжав кулак, останавливает корни прямо перед моими ногами!
— Отпусти… отпусти! — запищала феечка…
Чувствую, как Миреска дёргается, а рука жжётся, будто я держу раскалённый стержень… к жару которого у меня уже есть адаптация.
— Довольно, — сказал я.
— Отпусти, поганый урод! — пищала фея, — Как ты смеешь…
Скажи.
Твари.
Заткнуться.
— Я. Сказал. Довольно. Мелкая тварь, — несмотря на боль, сжимаю Миреску ещё сильнее.
Фея тут же замерла, ощущая как под моей кожей зарождается некротика, а растущая от Гнева сила начинает сдавливать её кости.
А училка стоит. Грёбанное правило грёбанного эксперимента! Я ведь знаю, что она пробуждённая и может их раскидать за секунду! Я читал её дело! Но у неё буквально приказ — вмешаться ПОСЛЕ первого магического удара!
— Миша… — прошептала Катя, — Почему… да почему ты за неё?! Почему?! Почему?!
Суви держалась за моей спиной. Перепугалась. Ещё бы — боевую магию на неё пустили. И за что? За самозащиту.
Со мной так делали десятки раз. И все десятки раз я ненавидел таких людей.
И вот… так делает Катя.
— Я… я здесь была с первого дня, — её голос задрожал, — Я. Я! Ты на моей стороне должен быть! МОЕЙ! Я даже ведь сегодня… решилась…
— Да потому что ты тварь, Катя. И я устал себя убеждать, что это не так, — выдыхаю, отпуская Миреску.
Катя застыла. Её покрасневшая челюсть перестала дрожать. Казалось, будто и сердце у неё биться тоже перестало. Будто весь мир остановится.
Я ведь и её с пелёнок знаю. Я помню, как её на руках ещё таскали.
И такой я вижу Катю впервые. Опустошённой.