Наномашины, сынок! Том 1
Шрифт:
Мама сначала потупила, но потом до неё дошло, и она наклонила голову. Как и я.
— Так, дамы, теперь пройдёмте в офис. Игрушки там есть, если что.
Нас отвели в отдельное помещение и попросили освободить руки. То есть да… нас с малявкой, аккуратно положили в огороженную заборчиком игровую. Отдельную переговорную для карапузов.
Я сел на попу и начал осматриваться. Интересно же. А вот Суви не-е-ет, шило в жопе мешало! Она тут же встала на четвереньки и поползла ко мне!
«Э, тебе чё надо?», — не понял я.
Девочка подлетела, нахмурилась,
— Сё! Сё! — она что-то лепетала на своём, — Атюп, тя-тя! Ва!
«Никто так не говорит!», — я развернулся и пополз от неё, — «Э-э, да чё надо-то?! Отстань от меня!»
Она засмеялась и поползала следом. Стоило мне промедлить, как она тут же снова начинала меня щупать! То за плечо, то опять за лицо.
— «Эх, уже подружились… такие милые…»
— «?? ????…»
«ОТСТАНЬ! ОТСТА-А-А-АНЬ!»
Съёмочные будни начинаются…
Ох, как устал. Женщины — тяжело.
*****
Спустя несколько недель.
Вокруг студии были выставлены десятки охранников. В основном корейских — для охраны малышки Суви и её матери Сумин. Но была здесь, конечно, и русская охрана — согласно контракту.
Оно и неудивительно, учитывая КТО отец Суви и муж Сумин. Тут не просто охрана, а своя небольшая армия!
Но это же было и минусом, ведь чем больше людей — тем тяжелее за всеми уследить.
— ?… (скоро…), — процедил один из охранников, глядя на выходящих Сумин и Суви, — ? ??? ??… (скоро вы все…)
— Эй! — к нему подошёл русский охранник, — Что-то не так?
Кореец на него повернулся, нервно сплюнул и поспешил уйти. Русский нахмурился.
Ему казалось, будто он видит этого корейца впервые.
Знаете, мне кажется, чем старше становишься, тем интереснее жизнь! Сначала я просто лежал и существовал, потом ползал и медитировал, а теперь вот — почти каждый день съёмки и Рой! Пока бесполезный, конечно, но всё же. Хотя…
«Можешь перевести?»
«Языковые пакеты данных блокируются после выбора основного»
«Какой же дебил тебя делал…»
Со старта съёмок и подписания контракта прошло три с половиной недели.
Суви. Она оказалась на три месяца старше меня! И… чёрт, не хотелось бы признаваться, но признаю — я не единственный гений-карапуз. И пусть я умнее, по понятным причинам, но Суви — просто умнейший ребёнок!
Не плачет. Слушается. Что надо делает. Иногда вредничает, конечно, но она женщина, было бы странно если бы НЕ вредничала. К ней вообще ноль претензий! У взрослых. Но не, твою мать, у меня.
Впрочем, я нашёл метод с ней справляться.
— Ой. А вы… э-э… уже кормить не грудь? — спросила мама-Сумин.
Кстати да, она
— А? А, ну да, — Аня вздохнула и достала детскую кашку в баночке, — На отрез отказывается от молока.
— Отрез?.. Это как… кого резать?.. И зачем?..
Так, что там у нас?..
С МЯСНЫМ ПЮРЕ?!
ЭТО МНЕ?!
«Рой, когда колония?»
«Четыре месяца. Съедите Суви — неделя»
Ха! С двенадцати лет до четырёх месяцев. Не хило, да? Правда потом, увы, потребуется больше, ибо чем больше колоний — тем сложнее связь и больше ресурсов, но прорвёмся.
К этому моменту к нам зашёл один из переводчиков, и она же подруга Сергея — какая-то кореянка. И тут…
— Уськогазие! — тут же среагировала Суви.
Я замер. Моя мама тоже. А вот переводчица, подумав, что милый ребёнок её зовёт, с улыбкой подошла.
Ой… плохое предчувствие.
— Что такое, госпожа Суви?
— Уськогазие! Хе-хе, уськогазие чинь чонь! Китайси! — она указывала на гостью.
Она тоже замерла. Будто холодный пот пошёл.
— Ч-что?.., — у неё аж глаза раскрылись, — Г-госпожа, кто вас этому научил? Ой, плохо. О-о-ой! — она схватилась за голову, — С-суви, малышка, это нельзя! Это плохо! У… у тебя папа корейский магнат-националист, он русский знает!
— Пвохо?.. Корейси… пвохо?..
— Н-нет!
— Хе-хе, уськогазие ковейси — пвохо!
Я сглотнул.
«Ой мля-я-я…», — хватаюсь за голову.
Вот он, единственный метод угомонить Суви — начать с ней разговаривать. Она ОЧЕНЬ любит полепетать и послушать других. И чтобы она не сжимала моё лицо, я с ней разговаривал.
Ну кто-ж, млять, знал, что она это запомнит?!
Мама распахнула глаза, с шоком посмотрела сначала на девочку, а потом на меня.
— Ну… ха-ха, ладно, мы пойдём, — она нервно засмеялась, — Ждём на площадке.
Бежим, мама. Бежим!
Мы быстренько вышли, и мама протяжно выдохнула. А потом сердито посмотрела на меня.
— Мишка, это же ты её научил?..
— Агу? — включаю дурачка.
— Да не прикидывайся. Знаю же что ты, на морде написано! — она снова вздохнула, и прошептала, — Не, ну реально же узкоглазые. Ну типа… буквально же, да?
— Тя!
— Ну вот, — кивнула она и пошла, — Хороший мальчик. Только папе не говори.
А эта даже исправляться не хочет! Если её воспитывала прабабушка, я даже представить боюсь, что там за ведьма, от которой все эти корни идут.
— «Дубль через десять минут! Собираемся!»
О, съёмки продолжаются. Эх, уже подустал от них, если честно.
Ничего сложного в них нет. Нужно просто ползать и страшно смотреть в камеру. Мы ваще играем детей-призраков. И эти… «флешбеки», во. Ещё там лысый кот что-то, все его боятся, не понял ничего.
В общем, для меня ничего сложного. Но эти съёмки очень часто, а медитирую я в последнее время очень мало, понимаете?! А хочется! Надо качаться! Пока я снимаюсь в фильме, другие дети… спят и какаются. Но я-то должен качаться, понимаете?!