Наоборот

Lillita

— Сейчас ты, — нарушила молчание Миранда, — выглядишь не так, как обычно. Почему?

— Потому что я счастлив, Миранда! Я очень-очень рад, что оказался здесь. Спасибо вам!

Спасибо?.. Это слово вышло из употребления, так как больше не имело смысла. Как на него реагировать? Надо что-то ответить? Она потупила взгляд. Какое странное слово, просто вежливость, просто благодарность, а уголки губ почему-то дрогнули.

— Я не понимаю…

— Чего не понимаете?

Вместо ответа Ми-Эр неопределённо повела плечами. Она не понимала всего, хотя сказать так будет неверно, а уточнять — долго. Тенеан нахмурился и ухмыльнулся. Ох уж эти новые люди.

— Миранда, пожалуйста,

говорите. Озвучивайте свои мысли, потому что иначе вас не понимаю я. Можно подумать, что за слова надо платить — так вы на них экономите! Ничего ужасного не случится, если вместо трёх слов вы скажете пять или даже десять, зато я, быть может, смогу помочь.

Ми-Эр подтянула к себе колени и обхватила их. Не случится, но ведь она привыкла к другому. С самого её рождения все вокруг утверждали совершенно иначе. Ладно, не совершенно. И даже не утверждали. Тем более не все. Но в голове засело другое положение вещей, другие порядки, а теперь ей говорили, что нужно говорить… Ей бы для начала свыкнуться с мыслью, что говорить — это нормально и естественно, что это — не пустая иррациональная трата слов, а что-то действительно нужное. Ко всему прочему, она не очень хорошо понимала, как правильно обращать мысли в слова, как лучше их формулировать. Все говорили короткими точными фразами, объясняли лишь то, что сами знают. Ни у кого не возникало надобности формулировать то, что было путанным, неясным и нечётким.

«До чего же мы дошли…»

Её мир продолжал ломаться и разрушаться. Краска слезала с когда-то казавшейся столь идеальной системы, обнажая изъяны, ошибки и кое-как заделанные дыры и трещины.

Тенеан, заметив странное состояние собеседницы, приобнял её за плечи и притянул к себе. Подсознательно он понимал, что с ней сейчас происходит или, по крайней мере, должно происходить. Понять ошибочность своих старых убеждений непросто, более того, не каждый на подобное способен. Наверняка ведь даже сейчас есть те, кто будет цепляться за истинность нынешнего положения вещей, потому что это в человеческой природе, которую так просто не задавить, не уничтожить.

— Но что я должна сделать? Вот. Мы здесь. А дальше? — Ми-Эр склонила голову к той стороне, где сидел Тенеан.

— Не думайте. О будущем, прошлом, о чём-то ещё. Расслабьтесь. Сейчас вы здесь, в настоящем, вам важно только оно, для вас существует только этот момент. Прислушайтесь к своим ощущениям, поглубже вдохните, внимательно посмотрите вокруг, почувствуйте траву, ветер, вслушайтесь в окружающие звуки, — говоря это, Тенеан свободной рукой водил по траве, гладил её.

— И говорить об этом? — Почувствовав кивок Тенеана, она продолжила: — Трава п… Приятная. Цветы яркие, разные. Запах… Сладкий? — Миранда сделала ещё один глубокий вдох. Она бы дышала этим воздухом снова и снова. Странно, неужели воздуху недостаточно просто быть чистым? — Ветер мягкий. Звуки тихие. И… Красивые? Необычные? — Если прислушаться, можно уловить пение птиц. Ми-Эр впервые сталкивалась с такими сочетаниями звуков, ведь от музыки люди также отказались. Человеческий мир затих, он стремился к беззвучности. — Солнце тёплое, а ты прохладный… Пальцы холодные. Металл…

— Простите, я что-то совсем забылся… — Тенеан хотел убрать руку и отодвинуться, но был остановлен.

— Ос-оставь…

Миранда продолжала описывать то, что её окружает и собственные ощущения. Фразы были всё такими же короткими, иногда возникали паузы, заминки. Иногда не хватало слов и Тенеану приходилось угадывать и подсказывать — он же не был способен почувствовать всё. Видел, слышал и лишь немного ощущал, но всё равно был ужасно рад, не только потому, что выбрался за стены города, но и потому

что видел, наконец, отклик. Неумелый, неловкий, но было видно, что Миранда старается, что она действительно хочет понять, научиться. Хотя «учить» — не совсем верное слово, куда правильнее будет сказать «разбудить».

Потом Тенеан предложил прогуляться, перед этим убедив Ми-Эр снять обувь. Он собирал цветы, просил описать их, своё отношение к ним. С последним возникали трудности, если внешность объектов воспринималась нормально, запах удавалось как-то описать, то вот определять симпатии, антипатии или ещё хоть что-то в отношении окружающих её вещей Ми-Эр не привыкла и, в общем-то, не умела.

Для неё в порядке вещей думать о полезности или бесполезности, нужности или ненужности. Но нравится ли… Что такое это самое нравится? Как его определить, какие у нравящегося критерии? Их нет? Это всё индивидуально? А как тогда определять? Если она ошибётся со своим «нравится»? Как вообще можно опираться только на своё мнение? К чему может привести обилие разных мнений? Хотя… Наверное, об этом может рассказать история.

— А вот ты… — Миранда рассматривала какой-то бледно-голубой цветочек, пока Тенеан думал, что бы ещё сорвать. Подняв голову, он вопросительно посмотрел на неё. — Что ты ощущаешь?

— Я рад оказаться тут, я рад слышать вас. Мне нравится, когда вокруг много зелени, а ещё я люблю лиловые цветы. Сегодня хорошая погода, ясная, поэтому всё кажется ещё ярче. Птицы приятно поют, из-за ветра всё шелестит. Мне нравится это, в городе для меня слишком тихо, словно всё уснуло. Раньше все звуки не исчезали даже ночью. — Вздохнув, он поднялся и посмотрел на букет в своих руках. Наверное, стоит поставить его на кухне.

— А запахи? Тебе нравятся эти запахи? — спросила Миранда, наблюдая за тем, как блестит на солнце металлический корпус, как Тенеан щурится, смотря на небо. Небо было красивым, но ужасно далёким. Холодным.

— Я, — он невесело усмехнулся, — не различаю запахов. И вкус. Плохо ощущаю то, чего касаюсь, почти не замечаю температуры… Как бы я ни хотел всё это узнать, я не могу. Технологий моего времени не хватает. Или, может, создателю просто не хватило времени довести до ума все системы.

— Скучаешь?

— Конечно. Меня ведь словно вырвали из моего мира и поместили в какой-то другой, в котором всё чужое, в котором я чужой. И всё не так.

— Прости… — так тихо прошептала Миранда, что и различить было нельзя. Это ведь из-за неё, из-за того, что она его починила и включила.

Зачем было делать это? Теперь она не может найти покоя, а он вынужден чувствовать себя не на своём месте. Глупая неразумная прихоть, пусть и прикрытая мыслью, что надо изучить неизвестную модель. Глупость и эгоизм. Эгоизм… Похоже, даже тогда в ней было что-то от человека. Вредное ненужное что-то, на которое она не обратила вовремя внимание, не исправила, а теперь уже поздно. Теперь ей самой этого… Не хочется? Именно так. Неразумно отрицать очевидное, даже если это очевидное противоречит привычному и «правильному».

— Я не хочу. — Миранда остановилась и заглянула Тенеану в глаза. Блеклые, будто стеклянные, холодные, но смотрящие как живые. — Ты можешь быть против, но я не хочу… Отключать тебя. Это разумно. Правильно. Но не могу.

Тенеан удивлённо сморгнул. С чего вдруг Миранда заговорила об этом? За её мыслями иногда слишком сложно уследить, даже слова не всегда в этом помогают — слишком уж всё отрывочно. А потом он улыбнулся. Впервые взгляд хозяйки можно было назвать тёплым, в нём наконец-то виднелась жизнь. Если верить в то, что глаза — зеркало души, то в этом янтарном зеркале наконец что-то промелькнуло, зашевелилось.