Нападающий
Шрифт:
Я добрался до машины, когда мой телефон зазвонил снова. И снова. И снова. Все с того же номера.
Кусочек беспокойства втиснулся в мою грудь. Телепродавцы обычно не звонят так много раз подряд с одного и того же номера, не так ли?
Это могла быть чрезвычайная ситуация, и кто-то из моих знакомых звонил с телефона незнакомца. Это была моя мать? У моего отца снова случился сердечный приступ? Я не разговаривал с ним последние два месяца. Моя мать сказала во время наших звонков, что он чувствует себя хорошо, но может случиться
У меня было мало времени, но я все равно ответил на звонок.
— Алло? — Я зажал телефон между ухом и плечом, бросая сумку на пассажирское сиденье.
Я сел на место водителя, чувствуя, как от беспокойства у меня сжалось сердце.
— Ашер, это Бруклин. — Напряжение в ее голосе заставило меня немедленно выпрямиться. Тревога усилилась, распространившись от груди к горлу. — Я пыталась позвонить Винсенту, но его телефон выключен, и я...
— Что случилось? — потребовал я. У меня не было времени на подробный разбор того, что она сделала, прежде чем она позвонила мне.
Бруклин не позвонила бы так близко к матчу, если бы не случилось что-то ужасное.
В моей голове пронеслись ужасные образы Скарлетт, лежащей где-то, раненой или...
Желчь поднялась к моему горлу.
Когда Бруклин не ответила сразу, я нетерпеливо схватился за руль, мои костяшки пальцев побелели.
— Что не так?
— Это Скарлетт. — Ее голос звучал тихо и далеко на фоне внезапного грохота моего пульса. — Она в больнице.
* * *
Поездка от моего дома до больницы должна была занять сорок минут.
Я добрался туда ровно за двадцать.
Я мог бы следовать правилам дорожного движения, а мог бы и нарушить их. Я понятия не имел, черт возьми. Вся поездка была размыта, движимая паникой и эхом слов Бруклин.
Она в больнице.
Она не дала мне никаких подробностей, кроме того, что Скарлетт упала дома. К счастью, она была с ней в тот момент и позвонила по номеру 999 (прим. в России 112).
Она сказала, что Скарлетт не находится в состоянии опасной для жизни, но это не ослабило узел в моей груди. Я едва дышал, пока не добрался до больницы, но всё же предупредил Слоан о ситуации.
На этот раз она не предупредила меня о том, что не стоит ввязываться в неприятности. Она просто сказала, что обо всем позаботится со своей стороны, включая звонки тренеру и в больницу, и что она будет ждать новых событий.
Когда я приехал, ожидающий сотрудник провел меня через боковой выход на этаж Скарлетт. Я не был членом семьи, но, по-видимому, она была в сознании и дала им разрешение на то, чтобы я увидел ее.
Она в сознании, а это значит, что с ней все в порядке.
С ней все в порядке.
С ней все в порядке.
Мантра
Сознание не было мертвым. Это не означало, что она делала чертовы кувырки, но, по крайней мере, она была жива.
После, казалось бы, вечности, двери лифта со звоном открылись. Я выбежал в коридор, оставив своего сопровождающего позади. Мне не нужно было, чтобы они говорили мне, в какой комнате находится Скарлетт; я мог видеть Карину и Бруклин, стоящих снаружи, их лица были бледны от беспокойства.
Карина открыла рот, но я не стал дожидаться, что она скажет, и ворвался в больничную палату.
Мне было все равно, если это было грубо. Мне нужно было увидеть Скарлетт собственными глазами, или я бы сгорел нахрен.
Дверь за мной закрылась. Я резко остановился, моя грудь тяжело вздымалась, когда я уставился на нее.
Она лежала полуприподнявшись на кровати, ее тело было завернуто в свободный белый больничный халат, который был почти того же оттенка, что и ее бледное восковое лицо. Она была подключена к нескольким аппаратам, а марлевая повязка закрывала половину ее лба.
Она моргнула в явном шоке, увидев меня.
— Ашер? — ее голос был едва слышен.
Мои легкие сжались, перекрыв свободный приток кислорода.
— Привет, дорогая. — Я сглотнул, подходя к ее кровати. — В следующий раз, когда захочешь связаться со мной, достаточно будет просто позвонить, хорошо?
Улыбка Скарлетт была лишь тенью ее обычной улыбки.
Тиски в моей груди сжались еще сильнее. Я видел ее уставшей, я видел ее в боли после вспышки, но я никогда не видел ее такой хрупкой и измученной. Она всегда была такой яркой и полной жизни, и свидетельство ее смертности вселяло в меня ужас до костей.
— Ты меня знаешь. Мне нравится немного драмы. — Она закашлялась. — Как ты узнал, что я здесь?
— Бруклин позвонила мне. Она пыталась позвонить и твоему брату, но его телефон был выключен.
Они до него дозвонились? Знал ли он, что его сестра в больнице, или тренер не торопился говорить ему об этом до окончания матча? Сейчас он должен быть на стадионе, но, если бы он знал, что случилось, он был бы здесь. Забота Винсента о Скарлетт была одной из тех вещей, которые я никогда не подвергал сомнению в нем.
— Он всегда выключает телефон перед матчем. Говорит, что это слишком отвлекает, — пробормотала Скарлетт.
Я откинул ей волосы со лба, стараясь не надавливать слишком сильно, чтобы не усугубить травму.
— Что случилось?
— Ничего. У меня закружилась голова, и я ударилась головой.
— Это не пустяки. — Моя рука задержалась над марлей. — Насколько больно? — тихо спросил я.
Не только травма, а всё остальное.
Ее молчание сказало больше, чем могли бы сказать слова.