Напарница
Шрифт:
— Кати, прости, милая, — смутилась барышня, разжимая объятья. — Я не хотела оказаться бестактной. Прости, дорогая, не обижайся! Ну, пожалуйста, скажи, что ты простила меня, что ты не сердишься!
— Я не сержусь на вас, барышня, как вы могли это подумать? — вежливо возразила я.
— Пожалуйста, Кати! Я не хотела тебя расспрашивать, я только хотела узнать — ты… Ты ведь поняла завещание? Не спорь, я знаю, ты всё поняла, я по твоим глазам видела! Дядюшка обманул меня? Что там было?
Я вздохнула. Плохо, когда человек сочетает в себя наивность и проницательность одновременно. Но такой мне Аманда нравится больше, к тому
— Я плохо разбираюсь в таких делах, барышня. Но почему бы вам не обратиться к нотариусу?
— К нотариусу? — растерянно переспросила Аманда. — Но…
— Это вовсе не сложно, барышня. До К*** [6] меньше часа по короткой дороге. Сколько я знаю, господин Доринг — нотариус, который составлял завещание вашего покойного дяди, — живёт там и принимает каждый день, я слышала, как об этом господа говорили.
— Кати! — возмущённо перебила меня барышня. — Ты подслушивала?!
6
К*** — ближайший городок от поместья Таспов, населённый двумя с половиной тысячами жителей.
— Что вы, барышня! — едва сдерживаясь, возразила я. — Я услышала это совершенно случайно, господа не обращают внимания на своих слуг.
— А-а-а, — не слишком убеждённая моими словами протянула Аманда. — Но…
— Без «но», барышня! — в лучших традициях своего напарника рявкнула я. — Завтра же велите заложить экипаж для поездки в К***, скажем, что вы… Ну, скажем, новый шарфик хотите выбрать.
— Но… — промямлила моя нанимательница.
— Я поеду с вами, барышня, мы отпустим кучера и найдём с вами дом господина Доринга. Он знает все тонкости завещания вашего дядюшки и просто обязан помочь вам вступить в права наследства.
— Кати, ты уверена? — робко спросила Аманда.
— Полностью, барышня! — энергично кивнула я.
— Поедем тогда сегодня! — схватила меня за руки Аманда. — Сейчас же!
— Не торопитесь, барышня, — мягко ответила я, сжимая ладони нанимательницы. — Всему своё время. Сейчас спуститесь ко второму завтраку и скажите, что хотели бы развеяться. Не отказывайтесь от попутчиков, главное — возьмите со мной меня, и мы сумеем от них избавиться. Ну? Сделаете?
Аманда разжала руки, бросилась ко мне на шею и разрыдалась. Я отстранила плачущую девушку и испытующе заглянула ей в глаза. Удовлетворённо кивнула. Она всё сделает так, как я её научила.
— Ами, Ами, что ты наделала! — шёпотом стенал вампир той же ночью. Поддерживать разговор о своей беспечности он отказался наотрез. Напарник вообще меня не стал слушать, начав ругаться уже с порога — точнее, с подоконника, — откуда-то в точности зная всё, что произошло за день. Теперь он хватался за голову и сетовал о моей неосторожности. — Как ты могла? Зачем ты это сделала? Ами, родная моя, милая девочка, ты сорвала всю операцию, погубила труд многих месяцев подготовки! Когда я за тебя ручался, я надеялся, ты будешь умнее! Что тебе эта барышня, зачем ты вмешиваешься в её жизнь?! Ами, ответь мне, как ты могла?!
Я с трудом держалась,
— Ошибаешься, Кати, — покачал головой напарник. — Я не буду сейчас пить твою кровь. Ложись спать, завтра езжай к Дорингу, как решила.
Я остолбенела.
— Да, да, Ами, ты не ослышалась! Делай, что я тебе сказал. Ну же!
Зачарованная его властным голосом, я немедленно повиновалась; вампир оставался в комнате, пока я не легла в постель, и подоткнул одеяло.
— Спи. Я всё улажу.
Не буду рассказывать о том шуме, который поднялся вчера, когда Аманда заявила о своём желании развеяться в К*** и купить новый шарфик, и о том шуме, который сопровождал наши сборы сегодня. Вчера нам навязали в попутчицы четырёх кузин, но с утра выяснилось, что к поездке готов только маленький двуместный экипаж, о котором вся семья отзывалась с каким-то даже содроганием. Одним словом, никто не выразил желания занять моё место в экипаже и составить компанию бедной родственнице.
Когда мы после завтрака сели в экипаж, стало ясно, почему кузины не захотели ехать с Амандой. Нас немилосердно трясло, подбрасывало на малейшей неровности дороги, а кучер, вчера добравшийся до конфискованной у «устриц» выпивки, гнал лошадей, не задумываясь о том, каково приходится пассажиркам.
Въехав в К***, мы прогрохотали по булыжной мостовой, съехали на деревянную и остановились у заведения самого низкого пошиба, который только можно представить.
— Приехали, барышни! — объявил кучер, распахнув дверцу экипажа.
— Куда ты нас привёз?! — возмущённо спросила я, с трудом заставив себя подняться с жёстких подушек сидения. Всю дорогу мы с Амандой визжали, крепко вцепившись друг в друга от ужаса.
— Дык, барышни! — сплюнул кучер. — Вы сказали в К*** и что прогуляться хотите. Вот я и… того. Доставил. Гуляйте, а как накупите всего, так за мной сюда пошлёте. Весёлый пропойца — этот кабачок вам кто угодно покажет, не заблудитесь.
Аманда была бледна от страха и гнева, но ещё слишком слаба, чтобы в полной мере выразить своё негодование. Я выбралась из экипажа и помогла выбраться барышне, после чего взяла её под руку и поспешила увести из этого сомнительного места. Молоденькой барышне её положения неприлично — да что это я, невозможно! — стоять у ворот дешёвого кабака. Присутствие компаньонки несколько смягчало остроту ситуации, но моя молодость давала весьма слабую защиту репутации Аманды — да и неважную защиту от возможных приставаний околачивающихся поблизости пьяниц.
Выйдя на более или менее респектабельную улицу, я обратилась за помощью к прохожим, и уже третий человек указал нам дорогу к дому господина Доринга.
Если поспешность, с которой мы покидали улицу перед кабаком, изрядно напугала мою нанимательницу, дорога к дому нотариуса отняла у Аманды остатки храбрости. Она то и дело ловила мой взгляд и по-детски цеплялась за мою руку, которую я не стала отнимать, чтобы не лишать барышню дружеской поддержки.
Два громких удара дверным молотком, минута ожидания — и вот чинная горничная ввела нас в уютную комнату, обставленную обитыми плюшем диванами, креслами и низенькими столиками красного дерева. Горничная предложила нам присесть и выпить чаю — господин Доринг занят, но вскоре освободится.