Напарник
Шрифт:
– В данный момент я, право, затрудняюсь…
– Капитан! – слегка повысил голос Дубинин.
– Да понял я все, подполковник. Обещаю: ты все узнаешь первым.
– Ладно, отбой пока.
– Не буду с тобой спорить.
Роман отбросил трубку и вскочил с постели. До семи оставалось двадцать минут, и он был уверен, что вот-вот услышит стук в дверь.
Стук раздался через минуту. Оба герра обступили Романа с двух сторон, свели вниз и проводили до самого кабинета полковника Кирша.
Там уже находились оба чиновника из Совбеза и
– Итак, господа, без пяти минут семь, – огласил Кирш, поглядев на настольные часы. – Наше решение?
– Не отпускать, – сказал лысый чиновник.
– Понятно. Ваше мнение, господин Отто?
– Я думаю, мы напрасно поддаемся панике, – сказал, глядя в пол, усатый. – В сущности, эта голословная угроза насчет некоего взрыва… Нет, я ему не верю.
– То есть не отпускать? – уточнил Кирш.
– Нет.
– Хорошо.
Дошла очередь до Романа. Кирш глянул на него не без напряжения.
– Ваша позиция не изменилась, господин Морозов?
– Нет, господин полковник.
– Понятно, – проворчал Кирш, отворачиваясь.
Далее, по простой очередности, должно было последовать слово господина в черном. Но его Кирш пропустил, что никоим образом не отразилось на поведении последнего. Казалось, он уютно дремлет в своем углу, и только время от времени бросаемые им исподлобья взгляды говорили о том, что внимание его включено и мозг четко фиксирует происходящее.
– Я тоже полагаю, что Гольц не должен быть отпущен на свободу, – произнес Кирш.
Таким образом, вопрос решен. Роман покосился на «гробовщика». Неужели он так и не откроет рта?
Нет, тот не только не открыл рта, но даже прикрыл веки. Казалось, он окончательно уснул.
– Я думаю, Крохин не обрадуется вашему решению, – сказал Роман.
– Его настроения нам не интересны, – отрезал Кирш.
– И напрасно, господин полковник.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что, раздражая Крохина, вы рискуете усугубить ситуацию.
– О какой ситуации идет речь?
– Я пока точно не знаю. Но уверен, что она сложится гораздо хуже, если вы не удовлетворите требования Крохина.
– Вы не знаете, но вы уверены. Гм! Прекрасная логика. Знаете что, господин Морозов? Предоставьте нам делать свое дело, а свои страхи оставьте при себе. Право, я уже готов пожалеть, что выполнил первое требование Гольца.
Роман и не подумал обижаться. Этот дуралей полагает, что своей твердолобостью сумеет сохранить статус-кво. Увы, некоторые процессы проистекают независимо от воли иных облеченных властью служителей закона. И в этом полковнику Киршу придется убедиться очень скоро – иначе Роман ничего не понимал ни в людях, ни в своей профессии.
– Прошу за
Они всей гурьбой спустились вниз, причем «гробовщик», к удивлению Романа, не отставал от них ни на шаг.
Романа на свидание с Крохиным на сей раз не пустили. Он остался вместе с «гробовщиком» у зеркальной стены, в то время как Кирш и оба чиновника вошли в опросную, где уже сидел Крохин.
– А где мой друг? – немедленно спросил он. – А, понимаю. Вы, кажется, решили обойтись без него.
Он повернулся к зеркалу и помахал рукой.
– Не печалься, капитан, – сказал он по-русски. – Наша разлука будет недолгой.
Роман не знал, радоваться ему этому заявлению или огорчаться. Он достал сигареты и покосился на своего соседа. Почему-то его упорное молчание показалось ему очень симпатичным, и он отчетливо понял, что если кто-то здесь и примет окончательное решение, то это будет именно этот господин.
– Итак, – начал Крохин, – вы решили…
– Мы решили, что отпускать вас на свободу нецелесообразно, – важно объявил Кирш.
– Ага, – кивнул Крохин. – Нецелесообразно. Слышал, капитан? Вот ослы.
Роман усмехнулся. Усмехнулся и «гробовщик».
– Я попросил бы вас, – надулся Кирш.
– Ладно, ладно, – отмахнулся Крохин. – Вы мне с самого начала не нравились. Типичный пруссак…
– Вы слышали решение, – торопливо сказал Кирш. – На этом разговор закончен.
– Пускай так. Но только еще два слова. На посошок, так сказать.
– Постарайтесь короче.
– Постараюсь. Итак, через полчаса по вашей вине, полковник, кое-где в Берлине произойдет взрыв. Это все.
– То есть… – дернул головой Кирш. – Почему по моей вине? Какой взрыв?
– А об этом вы подумаете после.
Полковник переглянулся с чиновниками и надменно вздернул голову.
– Вы блефуете. Вы попались и теперь хотите любой ценой выбраться на свободу. Но знайте: с нами этот фокус не пройдет.
– Спросите его, блефую я или нет, – кивнул Крохин на зеркало. – А впрочем, он у вас, похоже, не в чести? Но это ненадолго, уверяю вас.
Роман посмотрел на своего соседа. Тот внимательно разглядывал Крохина и, казалось, взвешивал каждое его слово.
– Сообщите детали, – потребовал Кирш. – В каком месте Берлина, когда…
– Я же сказал: через полчаса, – терпеливо повторил Крохин. – Либо я немедленно выхожу на свободу, либо через полчаса – взрыв. В каком именно месте – узнаете без моей подсказки.
– Чушь! – взорвался Кирш. – Это какой-то бред. То вы угрожали взрывом через неделю неизвестно где, то уже через полчаса в Берлине!
Он покосился на зеркало, обменялся взглядами с обоими представителями Совбеза.
– Все ясно, – заявил он. – Вы типичный лжец. Ваш план не идет далее того, чтобы выбраться отсюда любой ценой. Для этого вы придумали эти ваши взрывы и даже потребовали вызвать агента из Москвы. Но вы напрасно все это затеяли, господин Гольц.