Напарник
Шрифт:
– Ждем. Может, приедет кто-нибудь еще. Пускай коробочка наполнится.
У Романа на этот счет имелись свои соображения. Если их цель – бомба, то зачем специально ждать, когда соберутся все боевики? Логичнее было бы желать как можно меньшего их количества в бункере.
Но Крохин, похоже, знал, что делает.
«Скорее всего, – подумал Роман, – ему заказали не только обезвреживание бомбы, но и уничтожение всей группы. Об этом он и говорил на квартире Жанны. Мне, в общем, все равно. Вернее, я
Однако решение командира – а командиром здесь был однозначно Крохин – закон. И Роман, образцовый боец, когда дело касалось боевой части операции, ему беспрекословно подчинялся.
Прошел еще один час.
Дымок из щели щитовой идти перестал, что говорило о смене караула.
Роман посмотрел на часы.
– Полночь, – сказал он Виктору.
– Угу, – отозвался тот.
– Какие мысли?
– Не торопись, капитан. Успеем. Анна?
– Да.
– Будь готова работать по будке охранников.
– Я готова.
– Видишь их обоих?
– Да. Один спит, второй смотрит телевизор.
– Достанешь их?
– Без проблем.
– Хорошо. Морис?
– Я слушаю, босс.
– Через пять минут выдвигаемся. Встречаемся у тыльной стороны ограждения, ближе к нашему углу.
– Понял, босс.
Крохин отключил переговорное устройство и сделал знак Роману отключить свое.
– Слушай, капитан, – сказал он. – Есть разговор.
– Нашел время.
– Самое то, – кивнул Крохин.
Они лежали плечом к плечу, глядя на освещенную огнями территорию подстанции. Виктор даже чуть налег на Романа, чтобы тому было лучше слышно. Роман едва не отодвинулся, но сдержался, понимая, что Виктор хочет сказать ему что-то важное. Шумели над головой ветки сосен, ревела вдали корабельная сирена.
– Только без исповеди, – сказал Роман. – Я этого не люблю.
– Нет, – прошептал Крохин. – Я тоже. Просто хочу, чтоб ты знал. Это дело – последнее у меня. Сыт по горло, устал. Пора менять пластинку.
Роман подумал о том, сколько он слышал таких признаний. Десятки. Но не перебивал. Хочет сказать – пусть говорит. Все равно это ничего не меняет ни в их отношениях, ни в дальнейшей жизни.
«Попросит прощения, – решил Роман. – Раз решил завязать, хочет оставить поменьше врагов. На тот случай, если случайно где-нибудь пересечемся. Что ж, ход неплохой. И обстановка романтическая. Как всегда, рассчитывает все на два шага вперед».
– Ты не думай, я не извиняться собрался, – сказал Виктор. – Каждый делал свою работу. Свою, заметь, а не ту, которую ему поручили другие. Поэтому вины за собой я не чую.
– Долго еще? – проворчал Роман.
– Не злись, капитан. Я ведь тебя действительно уважаю и считаю своим учителем.
– Закругляйся.
– Злой
– Опять ты за свое!
– Пойми, этот заказ частный. В управлении тебе за него спасибо не скажут. А я отблагодарю, как положено.
– Нет, – решительно сказал Роман. – И не будем больше об этом.
– Зря, – вздохнул Крохин. – Я ведь не такой жадный, как ты думаешь. От души предлагаю.
– Пора выдвигаться, – сказал Роман.
– Миллион долларов, – сказал Виктор.
Роман даже забыл выдохнуть после вдоха.
Вот это гонорар!
Крохин молча ждал ответа.
Роман потихоньку выдохнул.
А похоже, Виктор говорит серьезно. И что делать?
Взять? И до конца жизни висеть у него на крючке? Ибо такие деньги просто так не берут.
Не взять? И оказаться в дураках? Ибо работу он провернул грандиозную, и глупо отказываться от денег, которые честно заработал.
– Что скажешь, капитан? – спросил Виктор. – Времени нет. Решай.
– Нет, – сказал Роман, включая микрофон.
Крохин постучал себя по лбу и тоже включился. На лице его было написано искреннее сожаление.
– Внимание всем. Выдвигаемся. Анна?
– Да.
– Ждешь моего сигнала. Остальные пошли.
– Понял тебя, босс, – отозвался Морис.
Виктор бесшумно снялся с места и двинулся по пологому склону вниз, легко огибая встречающиеся на пути деревья. Комбинезон из черной пористой материи поглощал свет, и стоило Виктору остановиться, как он мгновенно сливался с деревьями и их темными тенями.
Роман шел позади него, держа в поле зрения его быстро мелькающий на фоне освещенных впереди ворот силуэт. Чувствовал он себя хорошо. Последствия травмы почти не ощущались. Легкий выброс адреналина, предшествующий всякому серьезному делу, наполнял тело легкостью и куражом. Он не жалел о том, что не принял предложение Виктора. Он почти забыл о нем. Возможно, впоследствии он об этом пожалеет. Но сейчас он был доволен своим решением.
Они спустились к опушке, пригнулись и коротким рывком достигли забора из колючей проволоки. Через полминуты к ним присоединились Морис и Поль.
– Отсюда не видно будки охраны, – сказал Морис.
– Да, – согласился Виктор. – Анна?
– Я.
– Охранников видишь?
– Да.
– Держи их на мушке.
– Есть.
– Морис, – приказал Виктор, – приступай.
Француз придвинулся к забору и достал из кармана несколько тонких полутораметровых проводов с зубчатыми зажимами на концах.
Присоединив их к трем нижним ниткам «колючки», отстоящим одна от другой не более чем на двадцать сантиметров, он клещами поочередно перекусил проволоку между зажимами.